Ничего непонимающая девушка лишь повторяла: «Почему поздно? Никогда не поздно, любимый…»

— Поздно, Наристе, поздно…. Я женюсь завтра. — Он стиснул свою голову словно ему хотелось раздавить её.

Наристе от неожиданности застыла. Как? Почему? Почему он сразу не сказал ей этого? Почему он говорит это сейчас, когда, когда…. В этот момент внутри её все окаменело. Образ Атая стал терять отчетливость, глаза наполнились самыми горючими, как ей казалось в том момент, слезами. Она лишь смогла тихо прошептать:

— Уходи…

Свадьба была скромная. У молодоженов много разных других обязанностей, и потому предаваться праздности не было. Алия бойкая и веселая, была совершенно не похожа на Наристе — это Атай отметил сразу. Несмотря на то, что он стал счастливым молодоженом, в глазах его появилась тихая тоска. Он любил Алию, но совсем другой любовью.

А Наристе забыть не мог. Задорный смех Алии, он сравнивал с тихой улыбкой Наристе, смешливость характера жены — с застенчивостью школьной любви. Нет, теперь всё встало на свои места. Он, как мужчина слова, не мог не выполнить данного обещания в любви и верности. Но всё же, вступая на путь долгой семейной жизни, нарушил этот обет, и теперь корил себя за то, что не смог совладать с чувствами, нахлынувшими на него в день встречи с Наристе. Ему хотелось увидеть её, но он понимал, что это бессмысленно.

Спустя некоторое время Атай с женой вернулся в Ленинград продолжать учебу. Он старался не думать о Наристе.

Молодость берет свое. Алия однажды призналась мужу, что ждет ребенка. Атай был в восторге, что скоро станет отцом. Мысли о Наристе ушли на второй план.

Атай вместе с супругой вернулся на родину, чтобы Алия родила их первенца здесь, а потом согласно традициям оставалась у родственников в течение сорока дней, пока она и малыш не окрепнут.

Родилась девочка, Атай в честь своей бабушки назвал её Анарой. После того, как девочка окрепла, они с семьей вновь вернулись в ленинградскую академию, а затем по распределению и после развала Советского Союза в Бишкек. Всё у молодой семьи налаживалось, но все же несколько поведение жены заставляло Атая беспокоится. Какое-то время девочка не хотела брать грудь, тогда Алия в сердцах крикнула: «Да, что ж ты как неродная!» и заплакала. Атай знал, что после родов у некоторых женщин бывает послеродовая депрессия, поэтому не придавал особого значения этому эпизоду. Потом когда дочка сказала первое слово, для Атая это было полным счастьем, малышка произнесла «пап», Алия надулась и сказала, что она здесь лишняя. Все затем обернулось в шутку и забылось. Алия становилась нервной и начинала злиться по всякому поводу, не объясняя ничего Атаю.

Однажды Атай застал Алию в слезах. На вопрос, что случилось, она зло ответила, что дочь её не любит. Тогда Атай списал это на ревность жены к ребенку. Он, ласково обняв супругу, успокоил её, сказав, что скорее всего она устала от быта, и ей надо найти работу. Конечно, с работой в то время было тяжело. Не найдя ничего подходящего, Алия стала челночничать. Взяв небольшую сумму в кредит, она, оставив дочь на попечение старшей сестры Тамилы, стала ездить в Китай и Турцию. Привезенный товар отдавала на реализацию. Тем и жили. До того страшного момента. Из очередной поездки Алия не вернулась. Её убили. В дороге. На автобус, ехавший в сторону китайской границы, напали бандиты и потребовали деньги. Они забирали без разбору у всех. В основном, в автобусе ехали женщины, а какое сопротивление могли оказать они против вооруженных мужчин? В той роковой поездке погибла еще одна женщина. Она так же, как и Алия сказала, что не отдаст ни копейки, потому что она вязла деньги в кредит, и чем будет возвращать, не знает. На это один из мерзавцев наотмашь ударил женщину прикладом автомата в висок, и она упала на землю. Алия закричала, что это только звери могут поднять руку на женщин, которые годятся им в матери. Короткая очередь и брызнувшая на снег кровь, удавкой легла на сердце остальных. Больше никто не сопротивлялся. Когда бандиты удалились, тела погибших погрузили в автобус и, в скорбном молчании вернулись в город. Тело Алии и той женщины отвезли в морг.

Вечером, придя с работы, Атай, как обычно, забрал дочку из дома сестры жены. Он припарковал машину у подъезда и, взяв ребенка на руки, пошел к подъезду. Возле дверей стоял милиционер. Приставив ладонь к козырьку, он представился:

— Капитан Максимов! Здравствуйте! Вы Арстанбеков Атай?

— Да, я, а что? — удивленно протянул свободную руку Атай.

Милиционер неловко потупил глаза.

— Вы знаете, тут такое дело… — он стоял, переминаясь с ноги на ногу. — Вы не могли бы проехать со мной в отделение.

— Что случилось? — Атай опустил дочку на землю и, с тревогой посмотрев на капитана, спросил: — Что-то срочное?

— Да, но здесь не место для этого. Может, присядем тогда?

Капитан достал сигареты и протянул Атаю. Они сели на скамейку. Капитан, затянувшись, выпустил дым и, наблюдая за тем, как облако исчезает, растворяясь в морозном воздухе, произнес:

— Сегодня утром было совершено нападение на рейсовый автобус до Урумчи.

Атая пробило холодным потом. Прижав Анару к себе, он слушал. Каждое сказанное капитаном слово эхом отдавало и стальными иглами впивалось в мозг. Он целовал дочь, не замечал слёз, капавших на её шапочку. Ему захотелось кричать, но ребенок на руках сдерживал все чувства и мысли.

Вместе с капитаном они отвезли девочку к сестре жены. Тамила в недоумении смотрела на заплаканное, ставшее вмиг серым, лицо Атая.

— Что случилось?

— Тамила, Алию убили, — Атай уже не мог сдерживать плача. Он обнял женщину и запричитал: — Убили мою Алиюшу.

— Нет! Неправда! Ты лжешь! — закричала Тамила, все еще не веря в случившееся. Она слышала утром по радио сводку, в которой упоминалось о нападении, но не придала этому значения.

Посочувствовав тем, кто мог пострадать. Но ей и в голову не могло прийти, что несчастье коснется её сестры, её младшей любимицы.

В морге Атай опознал жену. Через три дня её похоронили.

Он взял бессрочный отпуск. С утра до вечера смотрел семейный альбом, стараясь вспомнить самое лучшее. Тамила забрала племянницу, но ежедневно приходила проведать Атая и помянуть сестренку. Атай похудел и осунулся. Бывало, наступали моменты, когда ему казалось, что время остановилось. Что оно просто не существует, а он, потерянный в этом вакууме мыслей и сомнений, не знает, день это или ночь. Ему хотелось просто выйти на улицу и идти, куда глаза глядят, забыть свое имя и адрес, где живет, и брести так, пока не остановится сердце. Его существование стало бессмысленным.