Стоит заметить, что до апреля 1937 года никто из ранее осужденных и арестованных не назвал одну из главных опорных групп заговора — военных во главе с Тухачевским, до последнего момента надеялись, что он наконец-то устроит военный путч и достигнет цели заговора, а также спасет своих арестованных соратников. Для остальных троцкистов на свободе в создавшейся тревожной, опасной ситуации главная задача была — сохраниться, уцелеть, остаться неразоблаченными.

А те, кого разоблачали, арестовывали, вели себя по-разному: в основном, спасая свою жизнь, особенно после апреля 1937 года — под пытками сдавали своих соратников-троцкистов десятками.

Другие же совсем отчаивались от провала, страха, безнадежности и разочарования всей революцией — и кончали жизнь самоубийством, так поступили: Томский, Курский, Даген, Ткалун, Черток, Орджоникидзе и некоторые лица чином поменьше.

Третьи — более жизнелюбивые, в подобной ситуации предпочитали убежать из СССР. Этих беглецов трудно даже назвать предателями Сталина, только — предателями СССР. Из СССР и раньше сбегали, например, — доверенный человек Сталина, его секретарь Борис Бажанов вместе с Максимом Блюмкиным (родной брат известного троцкиста Якова Блюмкина) сбежали во Францию, Арон Шейнман — в Англию, Г. Атабеков, который написал известную книгу «ЧК за работой» и которого карающая рука НКВД достала также в 1937 году где-то на границе Испании и Франции.

Ещё в 1930 году С. Орджоникидзе в своём докладе на 16 съезде ВКП(б) указал на тенденцию бегства «истинных марксистов-материалистов» по египетскому способу: «Там (за границей) мы имеем порядочную шваль. Достаточно вам сказать, что мы имеем за 1926 год невозвращенцев 38 человек, за 1927 год — 65 человек, за 1928 год — 32 человека, за 1929 год — 43 человека — пока за первое полугодие.

Возьмите Миллер-Малис, представитель Хлебопродукта в Германии, член ВКП(б) с 1906 года. Вот этот прохвост остался там, украл у нас порядочное количество денег и живет себе там припеваючи. Другой, Эйтвейн, член ВКП(б), командированный из СССР в 1926 году. Вернуться отказался, открыл в Гамбурге шоколадную фабрику Церер, член ВКП(б) с 1918 года, украл значительную сумму денег и открыл там своё дело». Это ещё ряд примеров — как коренные коммунисты строили личный коммунизм за счет захваченной Российской империи.

Это происходило с «истинными» коммунистами в мирное время, а что уж говорить о более опасных временах.

Теперь же побежали из СССР более кучно: в июле 1937 года сбежал из СССР в США комбриг А.Г. Бармин по кличке «Граф»; сбежал чекист И. Ахмедов, сбежал посол СССР в Болгарии с знаменитой фамилией — Ф. Раскольников. В июле 1937 года сбежал капитан НКВД Натан Порецкий (он же — Игнасс Рейсс), которого осенью 1937 года карающая рука НКВД достала в Швейцарии в Лозанне. Осенью 1937 года сбежал из СССР с большой суммой денег в любимые Бронштейном-Троцким США глава всей советской разведки в Западной Европе генерал Самуил Гинзбург (он же — Вальтер Кривицкий). Как объяснял сочувствующий С. Гинзбургу современный исследователь истории из Израиля Я. Рабинович — Гинзбургу не нравилась «единоличная диктатура» Сталина, стало быть — он мечтал о совместной диктатуре в СССР как при Ленине и Троцком.

Гинзбург сообщил английской и американской разведкам фамилии 100 советских агентов в разных европейских странах. В результате европейская пресса на весь мир шумела о потрясающей широкомасштабной шпионской деятельности коварного лидера страны Советов.

Гинзбург-«Кривицкий» умело торговался с западниками своей информацией и сразу не назвал главных советских шпионов в Англии — «кембриджскую пятёрку» Филби. Испуганная угрозой разоблачения группа Филби в панике запросила у Москвы помощи. Помощь из Москвы оказали. 10 февраля 1941 года Кривицкий должен был выступать перед Комиссией Конгресса США и рассказать о внедрении советских агентов в правительственный аппарат США.

Но не успел. 10 февраля 1941 года в 9.30 утра горничная вашингтонского отеля «Бельвю» обнаружила в комнате №532 труп Гинсбурга, лежащий в кровати в луже крови. Рядом с ним лежал пистолет — похоже было на самоубийство. Спровоцированная «охота на советских ведьм» могла бы здорово навредить отношениям будущих союзников в грядущей войне.

Понятно — что должен был думать «горячий» кавказец Сталин в 1937 году, и понятны его настроения — когда его доверенный человек, глава разведки в Европе предал его, сдал 100 агентов и разрушил перед грядущей войной почти всю разведсеть в Европе. Похожие мысли и настроения были у многих советских партаппаратчиков и чиновников. Эти факты также не могли не влиять на непонятный многим «странный» «психоз подозрительности» в СССР в этот период.

В следующем году бежали из СССР высокопоставленные сотрудники НКВД: капитан госбезопасности Матус Штейнберги и два генерала НКВД Генерал Лейба Фельбинг (он же Лев Орлов, он же — Никольский), прихватив немалые деньги, бежал в США, где написал книгу о заговоре военных в СССР до 1937 года и скором падении Сталина. Якобы сам Фельбинг в заговоре военных не участвовал, а узнал об этом из доверительной беседы со своим родственником заместителем наркома внутренних дел Украины Кацнельсоном. А генерал Генрих Самуилович Люшков (Юшков) в ночь с 12 на 13 июня 1938 года, прихватив ценные государственные бумаги и деньги, удрал в Маньчжурию и предложил свои услуги японцам. А когда он предал и японцев, попытавшись удрать в США, то строгие самураи эту несостоявшуюся «жертву Сталина» расстреляли, и по этому поводу сегодня «почему-то» никто не кричит в сторону Японии о «жертве японцев».

Четвертые, — которых, скорее всего, можно назвать симпатизирующими заговорщикам, проявляющими к «героям» национальную солидарность, как будущий знаменитый академик Ландау, наивно бросились в агитацию против Сталина, поднимать «революционный народ» на борьбу против жестокого деспота, не простившего милостиво своим боевым товарищам заговора.

Картину «боевой» ситуации 1937-38 гг. хорошо отражает эта история со знаменитым физиком Ландау, который вместе с Е. Лифшицем работал в Физико-техническом институте в Харькове, но в начале 1937 года был приглашен на научную работу в Москву к знаменитому П. Капице в Институт физических проблем. Когда 29-летний Ландау вначале 1937 года переехал из Харькова в Москву, то взялся не столько за научную деятельность, сколько за революционную — вместо научной работы Ландау вместе с другими учёными-евреями: Моисеем Корецом и Юрием Румером тут же занялся свержением «предателя» — Сталина. Эта подпольная группа заговорщиков именовала себя громко по-марксистски — «Московским комитетом Антифашистской рабочей партии».