«Везде в руководстве (края) сидели враги партии, первые и вторые секретари. Почти все звенья затронуты, начиная с наркомзема, наркомсовхозов, крайвнуторга и так далее. Крепко, оказалось, засели в прокуратуре, весь огонь враги сосредоточили на захвате городских партийных организаций». В общем, — везде кругом коварные враги, обложили гады.

Хвастался на этом пленуме своими достижениями-разоблачениями на многострадальной Украине и секретарь киевского обкома партии Постышев: «Мы ведь на Украине все-таки 11 тысяч всяких врагов исключили из партии, очень многих из них посадили».

Было чем похвастаться Гамарнику, Шеболдаеву, Косареву. А другие руководители краев и областей стыдливо спохватились — им нечем было хвастаться, и им необходимо было срочно многих «посадить», чтобы не попасть на следующем пленуме в неудобное, даже опасное положение. На этом пленуме своими пламенными речами Бауман, Гамарник, Рухимович и др. призывали к беспощадным расправам над скрывающимися врагами. И хотя Сталин предупредил, что «нельзя стричь всех под одну гребенку», но все понимали, что — «лучше постричь, чем не достричь» и затем «выплеснули» вместе «с грязью» немалое количество невинных, порядочных, честных людей. Более того — а как в такой ситуации должны были вести себя оставшиеся не разоблаченные троцкисты? Спрятаться и выжидать? — Нет. Самым верным, разумным для них было — активно взяться за работу по разоблачению «врагов», конечно, мнимых, которые могли их разоблачить или просто для ударной статистики, — чтобы видели старания в проведении линии партии и не додумались заподозрить. Так формировался этот запутанный кровавый клубок 1937-1938 гг.

Понятно, что при таких масштабах «чисток» неизбежно остро вставала кадровая проблема, Сталин это прекрасно понимал и нашел простое решение, которое озвучил на этом пленуме: «Прежде всего надо суметь, товарищи, напрячься и подготовить каждому из нас себе двух замов», которых он назвал: «свежие силы, ждущие своего выдвижения». Получился неплохой жесткий черный юмор, возможно, Сталин хотел искренне — «как лучше», а получилось — и опять «масло в огонь». Во-первых, после этих слов каждый руководитель и начальник должен был быть готов к известному трагическому повороту своей судьбы, что создавало известную психологическую атмосферу, когда заместитель прекрасно знал, что очень легким способом под названием «донос» мог быстро продвигаться по карьерной лестнице, а его начальник таким же легким способом мог убрать своего «ближнего» конкурента подальше и надолго, а затем и следующего зама, новенького, когда тот обживется и алчно посмотрит на кресло начальника или показалось, что посмотрел. В общем — ситуация создалась незавидная. Причем ещё раз подчеркну — не Сталин эту ситуацию изначально создал, а она создалась во многом объективно после разоблачения большого заговора.

Был ещё один механизм чистки если не заговорщиков, то нерадивых, неэффективных руководителей разного уровня — новая Конституция и предусмотренные ею выборы. 20 марта 1937 года Сталин инициировал решение Политбюро «Об организации выборов парторганов». Несмотря на существенные изменения в Конституции, многие партийные руководители игнорировали новые правила и организовывали местные выборы не тайные — открытым голосованием и списком, чтобы и этим методом выявить инакомыслящих — своих личных врагов. Это был ещё один способ избавиться от конкурентов, посягавших на кресло начальника, в том числе и под предлогом борьбы с врагами народа. На пленуме идею с очень трагическими последствиями высказал первый секретарь Западно-Сибирского крайкома латыш Р. Эйхе:

«Мы встретимся во время выборной борьбы с остатками врагов, и надо изучить сейчас и ясно уяснить, с какими врагами нам придется встретиться, где эти очаги врагов». И начали перед выборами искать и «чистить» «врагов» сотнями и тысячами. На фоне разоблачений в верхах началась настоящая мания самостоятельного поиска врагов, подменяя собой следственные и карательные органы, тем более, что на пленуме Генеральный прокурор СССР Вышинский признал их низкий профессионализм: «Качество следственного производства у нас недостаточно не только в органах НКВД, но и в органах прокуратуры».

20 марта 1937 года в регионы было отправлено из Кремля циркулярное письмо, в котором категорично указывалось: «Воспретить при выборах партийных органов голосовать списком. Голосование производить по отдельным кандидатурам, обеспечив при этом всем членам партии неограниченное право отвода кандидатов и критику последних. Установить при выборах партийных органов закрытое (тайное) голосование».

Но эффект от этого окрика сверху был небольшой, потому что ветераны захвата России, старые ленинцы всеми способами пытались удержаться у власти, сохранить свои посты-кормушки-наслаждушки, и игнорировали странную демократию Хозяина, похоже, — предавшего их. Поэтому Сталин 8 мая 1937 года был вынужден собрать Политбюро и принять дополнительное постановление «О нарушениях порядка оглашения результатов закрытого (тайного) голосования». Как видим, элементарные демократические нормы приживались в партии тяжело. Стоит ещё вернуться к упреку Вышинского «органам» о низком качестве следствия. А как быстро поднять качество следствия при таком огромном количестве подозреваемых? Какой умник найдет гуманное решение этой проблемы в такой ситуации? Было уже такое и во времена европейской инквизиции и во времена многочисленных «демократических» европейских революций. И с апреля-мая 1937 года «качество следствия» стали поднимать быстро и просто — старым проверенным большевикским методом: кулаком в зубы, ногой в пах и молотком по пальцам ног и рук и т.п. До апреля-мая 1937 года допросы «с пристрастием», с пытками применялись редко, хотя сильно психологическое давление применяли всегда, а с апреля-мая 1937 года пытки во время следствия стали массовым, обычным явлением в СССР.

Когда-то, 11 сентября 1934 года Сталин писал в записке В.В. Куйбышеву и А.А. Жданову: «...очистить ОГПУ от носителей специфических "следственных приемов" и наказать последних "не взирая на лица"». Теперь Сталин подобного не писал. Чем шире раскрывался масштаб заговора — тем ожесточеннее становился Сталин, и это было закономерно.

Примерно с апреля 1937 года начинался по смыслу, «по качеству» и по количеству жертв другой уровень репрессий, другой период репрессий, всё это мы рассмотрим, включая национальную трагедию белорусского народа, в следующих главах.

В связи с непрерывными разоблачениями, расследованиями и репрессиями в течение трех лет оставшиеся на свободе заговорщики-троцкисты попали в сложнейшую ситуацию. Уже мало было у них шансов отобрать власть в СССР у Сталина, перехватить власть над бывшей империей. Небольшая, последняя надежда была на оставшихся на свободе заговорщиков-троцкистов в армии.