Шрифт:
– Да ты что, я же вообще не… ну, это же ко мне ну никак, понимаешь? Я не компетентен, вот, – оправдывался Колька.
– Да ладно тебе, – хлопнул его Волков по плечу. – Недолго мне тут гонять. И имущество не на кого переписать как раз, ты первый кандидат, так и знай.
Колька покраснел.
– Да не надо мне твое имущество, – промямлил он. – Я не это… ну, попробую, чего там…
Вечером Волков забежал в магазин купил конфет, вино, водку и отправился на Среднесадовую.
Волков поднялся на первый этаж и позвонил в дверь.
– Давай заходи, – поприветствовал его Колька. – Жена, ну вот, ага, встречай дорогого гостя!
– Здравствуй, Паша, – вышла из кухни Нина.
– Нина?! – крикнул Волков, и тут же сердце вновь кольнуло его в левый бок.
– Ты что, ты что? – засуетился Колька. – Нина, ну чего встала, принеси воды! Эй? Слышишь меня? Старик, плохо тебе?
– Да нет, нет, – освобождаясь от рук Кольки, сказал Волков. – Нина, а что ты тут делаешь?
Повисла неловкая пауза.
– Сейчас? – не поняла Нина, – курицу жарю…
– Да причем тут курица? – удивился Волков. – Ты здесь живая, здоровая и ничего мне не сказала? Как же, Нина?!
Колька и Нина недоуменно переглянулись.
– Тебе, наверное, что-то не так рассказали, у меня же ничего серьезного не было, просто аппендицит, самая легкая операция в мире, – проговорила Нина.
– Сработало что ли? Сработало! – Соловьев оттолкнул Кольку и, подбежав, обнял Нину. – Сработало, дорогая моя, сработало!
Волков радостно кричал и кружил Нину. Когда эйфория прошла он вдруг заметил ошарашенные глаза Нины и Кольки и только тут понял, что стоит гробовая тишина. Он медленно опустил Нину.
– Что сработало-то? – смущенно спросила Нина, поправляясь.
Волков молчал. Он изумленно осматривался по сторонам. От старой квартиры, где жила Нина с мамой, профессором Костиной, не осталось почти ничего. Он зашел в зал, увидел накрытый на троих стол, по телевизору шли спокойной ночи малыши и на деревянной лошадке возле него сидел мальчик.
– Ты кто? – спросил Волков.
Мальчик обернулся.
– Я – Степа. А ты дядя Паша?
– А ты меня знаешь? – удивился Волков.
– Знаю, – не оборачиваясь, ответил малыш.
Волков повернулся к Кольке.
– Сколько ему?
– В этом году 6 будет, забыл что ли? – улыбнулся тот.
– Забыл, – признался Волков. – Слушай, а давно вы с Ниной?
– Ты чего, Волков? Мы же с 93 года женаты. Ну, ты даешь! – удивился Колька. – Все-таки несладко там было, да?
Колька участливо смотрел на Волкова.
– Слушай, а давай выпьем, а? Степан давай-ка иди, укладывайся, нам тут с дядей Пашей поговорить надо.
Степан нехотя выключил телевизор, и недовольно покосившись на отца, вышел из комнаты.
Волков стоял и смотрел на семейную фотографию на стене. Колька, Нина, Степан в коляске.
«Все эти сны, – негодовал он внутри себя, – что я там понатворил? Что я там изменил? Черт, черт! Нет, все правильно, все правильно, главное, что Нина жива. Главное, что жива».
Волков взял рюмку, протянутую ему Колькой, и выпил залпом.
– Закусывай, закусывай, – причитал Колька. – Вот капустка, давай, мы с женой сами солили.
– Надо же, – удивился Волков. – А моя Нина ненавидела капусту.
– Серьезно? – засмеялся Колька. – Я и не знал, что твою подружку Ниной зовут. Ну и кто она?
– Да так, – помялся Волков. – Расстались уже, ничего особенного.
– Вы что уже начали что ли? Что за мужики! – проворчала Нина, появляясь в дверях. – Все готово. Накрываю.
– Слушай, Волков, – засмеялся Колька. – Вот тебе интересно будет! Тут у нас был такой случай, бабка под 31 декабря решила…
Волков украдкой рассматривал Нину и иногда ловил ее удивленный взгляд. Время изменило ее лицо, фигуру, но не глаза. Глаза были те же, из его юности.
– Пойдем, старик, покурим, – предложил Колька.
– А я бросил, – соврал Волков.
– Ну ладно, – Колька поднялся и вышел на лестницу.
Нина убирала тарелки со стола.
– Сейчас будет чай, – сказала она, улыбнувшись.
– Слушай, Нин, – сказал Волков, поймав ее руку. – Помнишь, я экзамен сдавал, диплом, ты еще собаку ко мне притащила?
Нина удивленно взглянула на Волкова.
– Помню, конечно. Пифагор, кажется. Он у бабушки на даче потом жил.
– Скажи мне, Нин. Я сдал тогда диплом?