Шрифт:
– Мест нет, – грубо закричал ему бармен еще с порога.
Волков прошел к концу зала, забрал стул у какого-то заснувшего за столом пьяного и сел.
– Хватит, дядя, погулял, – сказал ему Волков.
Пьяный свалился под стол. Бармен равнодушно пожал плечами.
Вокруг было грязно и полно всякого пьяного сброда. Но Волков не слышал никого, как будто оглох.
– Чего будешь? – грубовато сказал подошедший бармен.
– Дайте мне чай.
– У нас нет чая, – еще грубее сказал бармен.
– Ладно, неси водку.
Бармен удалился.
«Так значит, вот откуда у меня травмы несовместимые с жизнью, – размышлял Волков, – А выжил я потому, что должен был выжить, время мое не настало. Все события, так или иначе, происходят. Елагину все равно режут, хоть я за это сажусь, хоть не я. Нина все равно не со мной, жива или мертва. Я все равно за решеткой, за убийство или за кражу. Странно, что еще кто-то погиб в этой аварии. Я что-то не припомню еще каких-то пострадавших, когда это было с Ниной. Тогда умерла одна она. Хорошо, что год осталось отмучиться. Надоело. Как же я всего себя ненавижу! Все было в этой жизни отвратительно. Да, пожалуй, совершенно всё».
И тут Волков, вспомнил. Он вспомнил, кому было еще хуже, чем ему.
Глава XI, в которой Волков возвращается за решетку
Все следующее утро он провозившись с машиной. Она наконец-таки завелась, и он отправился в путь.
– О, Волков, опять ты, что ли? – удивился охранник. – Никак соскучился?
– Передачку решил передать, – сказал Волков. – В женское отделение.
– А-а-а, – хитро улыбнулся охранник. – Никак подружку себе нашел! И когда это вы все успеваете?
Волков сидел в комнате для свиданий и ждал. Через некоторое время к нему вышла девушка в серой старой одежде с нелепым в этой обстановке ярким макияжем.
– Я тебя не знаю, – садясь, сразу сказала она.
– А я тебя знаю. Ты журналистка, – сказал Волков.
– Корреспондент, – поправила девушка.
– Олеся?
– Откуда вы знаете? Следователь, что ли?
– Нет, – усмехнулся Волков, – совсем не следователь. Я сам только что освободился.
– А-а-а, – разочарованно протянула девушка. – Знакомиться, что ли хотите?
– Нет, – улыбнулся нелепости этого предположения Волков. – Не хочу я знакомиться. Я из-за Елагиной.
– Родственник? – пренебрежительно откликнулась девушка. – Я ее не резала, так и знайте! Просить прощения не буду.
– Я знаю, – спокойно сказал Волков. – Это не ты.
Девушка удивленно посмотрела на Волкова.
– Да, это не я! – разгоряченно начала она. – Я зашла в подъезд, у меня еще молоко было в правой руке, подруга с пятого этажа попросила с ребенком посидеть. Ну вот я и шла, а тут он! Выскакивает из 4-ой квартиры, несется прямо на меня.
– А ты его не успела рассмотреть?
Олеся цокнула и посмотрела на Волкова, как на дурака.
– Естественно, не успела! Я же говорю, он прям несся. С ног меня сбил, молоко разбилось, и убежал. Я смотрю – дверь открыта, хотела прикрыть – думала, он забыл закрыть, ну с кем не бывает. А там кровь! Зачем я этот нож хватала, идиотка!
– Ничего, ничего, – успокоил ее Волков. – Это распространенная ошибка. Я бы тоже попался.
– Да глупости, – отмахнулась Олеся. – Детективы все смотрят, такую ерунду только я могла сморозить.
– Я тебе верю, Олеся, – сказал Волков. – Это не ты.
– А кто же? – спросила она.
– Вот это я не знаю. Но я найду его, это я тебе точно говорю. Найду.
– У меня денег совсем нет, – испугалась Олеся.
– Я не претендую, – покачал головой Волков. – Скажи, а в квартире ты ничего странного не увидела?
– Да чего странного, кроме трупа? – усмехнулась девушка. – Мебель не перевернута, вроде, так все в квартире нормально. И она лежала в зале, кровища, ужас.
– А она лежала на животе или на спине?
– На спине кажется. А, нет, на животе! Точно на животе, у нее еще вот так нога была задрана, – показала Олеся.
– Как-как?
– Ну, вот же, я же показываю. Я еще удивилась, почему так странно задрана нога.
– А нож был в спине?
– Нет, нож валялся рядом.
– А глаза у нее были закрыты? Или открыты?
– Да не помню я! Вы думаете, я там все разглядывала что ли?
– Ясно, – сказал Волков. – Спасибо, мне очень была важна эта информация.
– А вы точно его найдете? – спросила Олеся, и Волков заметил, что глаза ее сразу стали влажными.