Наверное они подружились ещё и потому, что не было соперничества. Получи одна из них высшее место, а другая – низшее, кто знает, как сложилось. А так, они были равны, потому искренне симпатизировали друг другу. Виктория, наверняка, при любом раскладе, испытывала бы к творческой сопернице добрые чувства. А вот Витольда… Очень скоро Вика поняла, что Вита может дружить только на правах паритетности или своего превосходства. Её изысканной вежливостью и просто-таки рафинированной тактичностью камуфлировалась гордыня.

В Харьков Витольда приехала из близкого крупного районного центра. Он был известен знаменитым военно-промышленным комбинатом. Ещё в прежние, советские времена, строительством этого комбината руководил отец Витольды, потом он же стал и директором его. В новые времена, когда производство свернули, Чижевский не потерялся, пошёл напролом, как ледокол, в политику, стал на несколько лет мэром своего города. Теперь его переизбрали, но он остался у власти, в городской администрации, да ещё был совладельцем какого-то банка… Вообщем, у Витольды имелась в Харькове своя квартира и, хотя она получала стипендию, но жила явно не на неё… Когда Вика познакомилась с «паном Чижевским», она поняла, откуда у Витольды и амбиции, и самолюбие, и прорывающиеся порой командные нотки в голосе. И внешность тоже.

У Виталия Григорьевича всё было большим: рост, стать, лицо. Казалось, его черты мощно и небрежно вырубили топором. Голос соответствовал облику – громкий, раскатистый. Он говорил «п'oртфель», «док'yмент», «пол'oжил»… Поразительно: Вика думала, что это чисто анекдотические словечки, уж, во всяком случае, все знают об этих курьёзах. Ан нет: господин Чижевский всё выдавал без тени сомнения и смущения. Кстати, об этих понятиях – сомнение и смущение – он тоже не догадывался. Ну как же, начальник, причём опять как из анекдота: «я начальник – ты дурак». Даже когда он по-дружески разговаривал с подругами дочери, казалось – поучает и даёт указания.

Витольда была похожа на отца во всём. Высокая, крепкая в кости, с крупными чертами лица. Но – девушка, а значит всё смягчено. К тому же, её взгляд дизайнера, стилиста умело переводил в достоинства то, над чем другие девчонки комплексовали бы всю жизнь. Высокий рост, широкий шаг? Отлично! Витольда не горбилась, стараясь казаться меньше, не семенила. Она ходила уверенно, с ровной спиной и чуть вскинутым подбородком. В ней не было лишней жиринки – за этим она тщательно следила, но всё же врождённая широкая кость сказывалась в плечах, бёдрах и ногах. С этим она тоже успешно справлялась, лично проектируя покрой своей одежды, а обувь шила на заказ, и нога выглядела меньше её сорокового размера, элегантнее. Умелая косметика и отличная причёска из дорогого салона позволяли почти не замечать наследственно крупные нос, губы, подбородок.

Витольда никогда не делала стилистических замечаний своему отцу и даже не смущалась, когда он, в компании, говорил свои словечки с неправильными ударениями. Но у неё самой речь была исключительно грамотной. Чересчур! Виктория определила её так: «изысканно-приторно-литературно-канелярская», и подозревала, что это обратная сторона того же наследственного характера от «пана Чижевского». Так Вика про себя называла отца Витольды.

Но всё это Виктория узнала позже, когда они по-настоящему подружились и стали постоянно общаться. А в тот радостный день их знакомства – награждения и банкета, – она видела Витольду Чижевскую весёлой, обаятельной, открытой, красивой… Не раз и позже её подруга бывала такой – в тот счастливый год, когда они втроём почти не разлучались: Вика, Вита и Лина.

Виктория не сразу познакомила Виталинку и Витольду, она побаивалась, что те, такие разные, не сойдутся. Лина заочно ревновала её к новой подруге: «Тебе уже со мной не интересно? Конечно, вы с твоей Витольдой архитекторы, творческие натуры…» А Чижевская пожимала плечами: «Представляю, девочка-мотылёк. Клубы, коктейли, сигареты… Наркотиками не балуется?» Вика горячо отрицала, но сама-то знала – Лина ей хвасталась, – что та и таблеточки пробовала, и марихуану покуривала.

Получилось всё отлично. Лина и Вита, непонятно с чего, но друг другу сразу понравились и друг друга поняли. Витольда даже выговаривала Вике:

– Ты с детства привыкла видеть Виталину в одном ракурсе: хохотушки-резвушки легкомысленной. А она ещё и умница. Английский знает может и похуже тебя, но хорошо. Учится за родительские деньги, но я поговорила с ней – толковый юрист будет! Ей интересно учиться, а это, знаешь, главное.

– Замуж ей интересно выскочить покруче.

– Это тоже цель не хуже других. Здесь тоже нужен ум.

Вообщем, скоро они стали дружной троицей, на которую обращали внимание: каждая девушка была по-своему хороша. Чтобы не путаться, называли друг друга Вика, Вита и Лина.

Игорь вошёл в их судьбы в первое общее лето девушек… Виктория, поймав в зеркале авто взгляд Игоря, улыбнулась ему и своим мыслям… Да, как ни высокопарно она подумала – «вошёл в судьбы» – но ведь это так! Вика и Вита в июне – каждая в своём институте, – защитили дипломы, стали вольными птицами. И, как положено, решили лето хорошенько отдохнуть, прежде чем впрягаться в работу. Лина тоже благополучно разделалась с экзаменами, перешла на последний курс. У всех были свои планы на лето, но пока ещё они оставались в городе и каждый день ездили купаться и загорать к реке.