– И как ей только удалось?..
– Настя облизала губы в предвкушении.

– Не знаю, но подумываю дать ей шанс все исправить, - он не сводил глаз с раскрытого, ожидающего женского рта, но не спешил. За две последние суматошные недели еще не понял, но уже почувствовал ее страх близости. Испортить все не хотелось.

– Святой мужчина...
– и Настя сама, приподнявшись на носочки, поцеловала.

Вначале медленно, смакуя упрямые губы своего мужчины, потом жарче, смелее, заставляя сдаться. Игра закончилась, как только его ладони легли ей на затылок. Сама напросилась. Ответил. Смял ее губы собственным голодным напором. Не увернуться, не попросить пощады - поздно. Вымещал все неутоленное желание, скопившееся за последние недели, без жалости и ласки. Не до того было. Поцелуй из костра за считанные секунды разгорелся до пожара. Створки лифта разъехались, приглашая своих пассажиров покинуть площадку, но целующаяся парочка этого не заметила.

– Молодые люди, - послышался рядом скрипучий старушечий голос.
– Вам что, заняться этим больше негде?

От неожиданности они оба вздрогнули и разъединили объятия. Андрею это далось с трудом. Хотелось материться, а еще больше - забаррикадироваться в лифте. Вдвоем. До самого утра.

– Господа, - не унималась ворчливая старушка.
– Освободите, пожалуйста, кабинку, чай не бездомные студенты. Найдете себе уголок, где можно пообжиматься без свидетелей.

Настя чуть не прыснула со смеху. Да если бы кто-нибудь из ее студенческих ухажеров только подумал поцеловать ее в подобном месте, тут же был бы разжалован в "бывшие"! А с Тарановым нравилось. Хоть в лифте, хоть в подъезде, хоть посреди площади, заполненной людьми. Рядом с ним Барская в ней куда-то исчезала, оставляя лишь Настю. А та не знала, что такое гордость. Хотела целоваться - целовалась, хотела быть рядом - была. Только одно плохо - Барская всегда возвращалась, и, чаще всего, не вовремя.

***

Фиат притормозил у подъезда дома Таранова. Водитель и пассажир молча посмотрели сквозь лобовое стекло на входную металлическую дверь. Вот и все. Пустые разговоры и километры дороги позади. Надо решаться. В воздухе маленькой, уютной кабинки тревожно и неотвратимо повис вопрос.

– Может, зайдешь?
– традиционная формулировка, скрывающая совершенно иное предложение. Понимали оба.

– Сегодня был слишком напряженный день...
– прозвучал такой же формальный ответ. Тут же, как на автомате.

– Насть, - Андрей стянул с головы шапку, словно давила.
– И долго это еще будет продолжаться?

Она не ответила. Не знала, что сказать.

– Хватит уже ходить вокруг да около, - скомкал в руках ни в чем не повинный головной убор.
– Пошли в кровать.

Для него все было предельно просто.

Борясь с собой, Барская мертвой хваткой вцепилась в руль. Вот оно, неизбежное. Идти надо. "Хочется" и "надо" с ним всегда совпадает - разве не счастье, зачем мешкать? Но надежно держит на привязи страх: придется открыть правду. Обнажиться во всех смыслах, рискнуть. И если неудача... Выдержит ли она очередную сделку с собой?

Заведомо известная мужчине удобная иллюзия, что все в порядке, что ее устраивает, взамен на близость.

– Прости, - прошептала еле слышно.
– Я пока не готова...

Мужчина надул щеки, шумно выпустил воздух. Он сделал подачу, но ее не приняли.

"Шайба летит мимо ворот..." - чуть не сказал вслух.

Скрутить бы ее прямо здесь, в машине! Заманчивый вариант. Возможно, даже будет толк. Только повторения не будет. Железно. Как бы ни оказалось сладко, а доверие исчезнет навсегда. А вслед за доверием исчезнет и сама Настя. Не хотелось. Пока не хотелось, а насколько еще хватит его терпения...

Дальше сидеть в машине не было смысла. Он открыл дверцу, вышел, прихватив сумку. "Ты дурак!" - шептал внутренний голос, и Андрей был с ним согласен. Никаких возражений. Впереди, уже знал, ждет холодный душ, спортивные новости и, скорее всего, кожаный диван в гостиной. Надоело все до чертиков! Прав был Иван, только с его удачей можно было так вляпаться, но делать нечего.

Он стремительным шагом, не оглядываясь, направился домой.

Один.

Глупо и уже привычно.

***

Настя в отчаянии положила голову на руль. Еще минуту назад бывшие теплыми, руки стали ледяными. Ледышки, как и она сама. От этого холода стало еще хуже. Надоело. Устала. Даже сил завести машину не осталось, словно все они вытекли из ее ненужного никому тела. Обертка. Фантик. Оставалось поражаться, как легко мужчины ведутся на этот липовый образ.

"А он?" - закусила до боли губу, тряхнула головой. Ее капитан, "жених" маленькой Вари, теплый и большой мужчина.

Уже минута, как тяжелая, металлическая дверь подъезда закрылась за Андреем. И никого вокруг, как вымерли. Лишь в салоне Фиата еле уловимый запах. Его аромат. Последнее, что у нее осталось.

– Ааа!
– простонала сквозь стиснутые зубы и открыла дверцу авто.
– К черту все!

До подъезда добежала за секунды. Возблагодарив Бога за сломанный домофон, влетела в подъезд. Дальше - быстрее, не задумываясь. Ступеньки, этажи, лестничные пролеты - все смешалось в одну картинку. Сердце готово было выпрыгнуть из груди от волнения, а ноги упрямо несли вперед.

У двери квартиры остановилась, нажала на кнопку звонка, и, не услышав ничего, забарабанила в дверь руками.