Автокарета остановилась на берегу. У лицея был собственный пляж – широкая полоска желтого песка длиной в четверть мили. Закатное солнце окрасило его в оранжевый цвет.

– Почему тут сейчас никого нет? – спросил Лукас.

– Каникулы. На две недели все разъехались по домам.

София сделала глубокий вдох. В прохладном вечернем воздухе разлился соленый, терпкий аромат моря. Далеко, до самого горизонта, тянулась водная гладь, лишь кое-где разбавленная силуэтами островов.

– Ты взял все, что я просила?

– Разумеется.

Найджел выгрузил из багажника две объемные корзины.

– Ставь вот сюда, – София махнула рукой.

– Это что, посиделки у костра? – спросил Лукас.

– Угу. Именно.

Мажордом нашел где-то с десяток крупных булыжников, выложив из них круг. Потом насыпал внутрь чистого пирила и сделал невысокую горку. Когда чиркнула спичка, «горчичный камень», размолотый в мелкую крошку, загорелся ровным синеватым пламенем. Солонский пирил не зря называли лучшим – он не вонял и горел спокойно, лишь иногда издавая слабое шипение.

Из корзины в это время стали появляться бутылки с газировкой, сладкая пастила, сушеные плоды хлебного дерева и другие закуски. София расстелила плед и уселась сверху, обняв колени. Лукас последовал ее примеру.

– Ты меня порой удивляешь, – заявил он.

– Кто бы говорил. Просто я хочу, чтобы мы все хоть немного расслабились. Нельзя постоянно находиться в напряжении.

Лукас оглянулся. У ворот, на почтительном расстоянии, дежурили по меньшей мере пять гвардейцев. Наверное, где-то должны быть еще. Хорошо. Вот теперь можно недолго отдохнуть.

Принцесса взяла в руки длинную палочку.

– Попробуй, тебе понравится.

Она стала нанизывать разноцветную пастилу вперемешку с мелкими, сморщенными яблоками.

– Осталось немного поджарить – и готово.

– Понятно.

В наступающей темноте свет от костра бросал во все стороны причудливые тени. Лицо принцессы, покрытое бликами, приобрело загадочный вид. Лукас посмотрел на нее из-под ресниц.

– У тебя красивый нос, – внезапно сказал он.

– Спасибо, у тебя тоже ничего, – смеясь, ответила София.

– Я серьезно.

– Спасибо.

Принцесса оглянулась.

– Найджел, иди к нам.

Мажордом присел рядом. Не напротив, чтобы смотреть глаза в глаза, а скромно, сбоку. «Неужели в солонском этикете есть и такое правило?», – подумал Лукас, взяв в руку стальной прутик. Он задумчиво повертел его в руках и отложил в сторону – есть совсем не хотелось. Принц достал из корзины бутылку и одним движением открутил крышку. Содержимое зашипело. Лукас немного подождал и сделал подряд два больших глотка. На вкус газировка оказалась сладкой, с привкусом мяты. В носу приятно защекотало и даже захотелось чихнуть.

– Я люблю смотреть на море. Там, наверное, столько тайн, столько приключений, – произнесла София.

– И пиратов, – добавил Лукас. – Хотя приключений и вправду хватает.

– Ты встречался с чем-то необычным?

– Не то чтобы необычным. Просто однажды, во время сбора морской смолы, мне пришлось увидеть. М-м-м… Одно существо.

– Какое еще существо? – удивилась принцесса.

– Это была рыба.

– Пфф, я-то думала… Наверное, просто уплыла с фермы. Обычное дело.

– Только вот рядом с нашим островом не было ферм. А рыба оказалась огромной – не меньше шести футов.

– Значит, ее просто выбросили. Или еще что-то, – София махнула рукой. – Найджел, скажи.

– Вообще-то, если позволите, я с вами не соглашусь.

– Как это? – принцесса отвлеклась от жареной пастилы. – Ты же сам мне рассказывал, что океан мертв и так было всегда. Еще со времен Первых.

– И все-таки, – сказал мажордом, – океан хранит свои секреты.

– Да говори же, наконец, прямо!

– Если ваше высочество позволит, я хотел бы рассказать одну историю.

– Мы слушаем тебя.

– Это случилось пятьдесят лет назад. Я был тогда мальчишкой и служил на одном торговом судне. Судно принадлежало Гильдии, разумеется. Большое – размером почти с военный фрегат. Этому судну все шторма были нипочем. Однажды ваш почтенный дед решил снарядить экспедицию и найти самый безопасный путь через западные моря. Прямо к Аркадону.

– Вы хотели пересечь Большой Магнит? – спросил Лукас. – Но это невозможно.

– Все так говорили. Но король оставался непреклонен. Он верил в то, что человеку под силу это сделать. И мы тоже поверили.