Это было меньшее, что она могла сделать, чтобы загладить свою вину.

Их с Годриком поцелуй не был таким нежным, как раньше. Он был словно печать, обещание, соглашение. Подушечкой пальца Годрик нажал на подбородок жены, призывая впустить его внутрь, требуя повиновения. Сомнения захватили Мэггс с новой силой, заставив сжаться, но Годрик не позволил бы ей отстраниться. Он прикусил ее нижнюю губу и ждал до тех пор, пока она не затихла.

Мэггс открыла глаза и увидела, что Годрик наблюдает за ней, оценивает ее реакцию. Не отвел он глаз, даже отпустив ее губу и проведя по ней горячим языком. Мэггс вновь закрыла глаза. Все это было слишком чувственно, слишком интимно.

Годрик задумчиво коснулся языком края рта Мэггс и дождался, пока она задрожит всем телом и приоткроет губы, чтобы впустить его внутрь. Годрик издал тихий гортанный звук, а потом вновь погрузился в шелковистые глубины рта Мэггс. Она поймала его язык и принялась ласкать кончиком языка, словно желая искупить вину.

Пальцы Годрика легли на шею жены, запрокидывая голову, заставляя полностью раскрыться ему навстречу, делая уязвимой, заставляя принести в жертву свои губы.

Затем руки Годрика соскользнули с шеи Мэггс, мимолетно коснулись груди и сомкнулись на талии. А потом он приподнял ее и понес по комнате, не прерывая поцелуя. Годрик поставил жену на пол возле кровати и только тогда поднял голову. Грудь Мэггс сдавило словно тисками, и она с трудом дышала.

– Сними одежду, – приказал Годрик.

Глаза Мэггс расширились от ужаса.

Но Годрик наклонил голову и заглянул ей в глаза.

– Немедленно.

Мэггс приоткрыла опухшие и ставшие слишком чувствительными губы и осторожно провела по ним языком.

– Ты мне поможешь?

– Расстегну крючки и развяжу ленты, до которых ты не дотянешься.

Мэггс опустила голову и принялась неловко возиться с лифом платья. Редкая леди смогла бы раздеться самостоятельно. Обычно Мэггс прибегала к помощи Даньелз и двух служанок. Так что ей потребуется время. Еще это будет не слишком грациозно выглядеть.

Но в конце концов она будет полностью обнажена.

А Годрик стоял всего в нескольких дюймах от нее и требовал повиновения. Поэтому Мэггс подчинилась.

Сначала она расстегнула лиф. Сняв платье, Мэггс хотела положить его на кресло, но Годрик вырвал его из ее рук и швырнул на пол.

Мэггс закусила губу, но ничего не сказала и принялась развязывать тесемки на талии. Юбки упали к ее ногам легким облаком. Она переступила через них и откинула в сторону. Мэггс сбросила туфельки, а затем подняла подол сорочки, чтобы снять чулки. Годрик не двигался, поэтому ее голова почти касалась его бедер. Господи, как неловко.

Мэггс выпрямилась и взялась за ленты корсета. Обычно они путались, когда она пыталась расшнуровать их самостоятельно. Ее пальцы дрожали, и она разочарованно вскрикнула, затянув узел. Годрик не проявлял интереса. Он стоял перед женой, дыша спокойно и размеренно. А потом глаза Мэггс скользнули вниз, и она заметила… что муж не так уж равнодушен к происходящему.

Наконец Мэггс расправилась с лентами и принялась вытаскивать их из прорезей. Ее груди вырвались на свободу. Мэггс подняла голову и смотрела в прозрачные серые глаза мужа, пока снимала корсет через голову.

Но он лишь бесстрастно скользнул взглядом по ее телу. На Мэггс все еще оставалась сорочка.

Годрик вновь многозначительно посмотрел на жену.

– Все.

Мэггс знала, что до этого дойдет, знала, что он хочет показать ей отличие этой ночи от всех предыдущих. Да, она сделает это, не обращая внимания на то, что ее шея и щеки горели от стыда. Мэггс уже не помнила причины, по которой согласилась на все это. Потому что растворилась в водовороте эмоций. Потому что, несмотря на то что до сих пор хотела ребенка – очень, очень хотела! – в данный момент ее снедало гораздо более сильное непреодолимое желание.

А Годрик продолжал стоять перед ней и ждать, пока она разденется донага.

Мэггс взялась за подол сорочки, порывисто стянула ее через голову и замерла под взглядом мужа.

Годрик сделал последний разделявший их шаг, и соски Мэггс коснулись тонкой шерсти его сюртука. Ведь он все еще был полностью одет. Годрик положил ладони на плечи жены, прежде чем спуститься к ее груди. Он осторожно обвел кончиками пальцев каждый из темных ореолов.

Мэггс охнула, но прежде чем она успела что-либо сказать, Годрик порывисто подхватил ее на руки и поднял с такой легкостью, словно она была не тяжелее перышка, хотя это было совсем не так.

Годрик положил жену на постель, прежде чем она успела осознать, что он ее несет. И теперь Мэггс лежала и наблюдала, как Годрик снял туфли, сюртук и жилет. Он стянул с головы парик, положил его на туалетный столик и повернулся к Мэггс. Она ждала, что он продолжит раздеваться, но вместо этого Годрик встал коленями на край кровати и навис над распростертой на ней женой, не дотрагиваясь до нее. Он взирал на нее требовательными серыми глазами до тех пор, пока Мэггс не протянула руку и не коснулась его щеки.