Валик хлопнул себя по лбу и полез во внутренний карман суконной куртки, который туда по его просьбе пришила туда Лика. Повозившись в нём пару мгновений, парень достал увесистый шёлковый мешочек с вышитым на нём цветком граната и золотыми языками пламени. Распустив шнурок, стягивающих горловину, он отсчитал шесть золотых монет задатка и высыпал в протянутую мозолистую ладонь каретника, не обращая внимания на гневные вопли младшего брата Траена. Мастер внимательно осмотрел каждую монетку, а потом, выбрав одну, попытался её надкусить. Удовлетворённый результатом, он коротко кивнул.

– Тогда, стало быть, ждите меня через две седмицы. Привезу товар, и рассчитаемся полностью.

В мастерской царил привычный кавардак, когда Траен с товарищами ввалился в уютный полумрак. У всегда раскалённого горна суетились два молодых гнома, подкидывая уголь, толкая друг друга локтями и о чём-то вполголоса споря.

Двалин, увидев, что два братца опять безобразничают в кузнице, недовольно нахмурился и отвесил оболтусам по увесистой оплеухе:

– И вы ещё надеетесь на то, что вас к ковке подпустят? Олухи, вы даже не способны степенно себя вести без моего пригляда! Идите, займитесь чем-нибудь полезным: например, все бочки во дворе водой заполните. Проваливайте вон! – две низкорослые фигуры тут же выскользнули за дверь под суровым взглядом старшего родича. – Молодёжь, совсем ещё зелёные и глупые! – Двалин печально вздохнул, вспоминая, что ещё совсем недавно профессор точно так же ворчал и на него самого.

– Хорош языком чесать! – сердито буркнул Траен. – Нам надо успеть всё подготовить до того, как мастер Троглофф с телегой управится. Начнём с самого простого.

– Колёса должны быть крепкие и обеспечить надёжное сцепление с грунтом, – предупредил сразу Валик, – и широкие, не менее пяти ладоней. Внешняя поверхность обода должна быть похожа на рашпиль.

– Валик, а насколько крепкие? – почесал макушку Борбурах и вопросительно уставился на приятеля, с которым уже столько было выпито и пережито.

– Ступицы и спицы тоже должны быть из надёжного сплава изготовлены, Рах, и диаметром с ветку ивы средних размеров. Что у вас тут самое крепкое и упругое?

– Задница дровской танцовщицы, – рассмеялся гном, веселясь от души над своей шуткой.

– Синяя гномская сталь! – авторитетно сказал Траен, отвесив увесистую оплеуху неугомонному братцу. – Рах, мало тебя Дарина лупит, как был дурной, так и остался! Твои тупые шутки в данном случае неуместны!

Борбурах обиженно засопел, но смолчал. Больно уж многообещающим взглядом были сопровождены эти слова.

Двалин споро принялся за дело, засыпая в тигель все необходимые ингредиенты и что-то бубня себе под нос. Пока подручный профессора Ладдорской Академии, пыхтя и обливаясь потом, готовил вожделенный слиток синей стали, разговор не затихал ни на минуту.

– Чтобы ступицы и спицы были надёжнее, добавим жёлтого сверкуна и подгорного крепунца в сплав, – Двалин достал пару коробок с порошком и всыпал в грозно клокочущий расплав. – Через трое суток варево приобретёт нужные свойства. Только тогда его можно будет снять с огня, и мы получим слиток отменной гномской стали с великолепным синеватым отливом, когда оно полностью остынет! – пояснил молодой подручный в ответ на непонимающий взгляд Валика.

Тут в дверь постучали, и раздался голос Лики:

– Профессор Траен, вам сейчас сильно нужен Валик? Мы с Нирой можем войти?

– Входите, раз пришли! – недовольно пробурчал в ответ преподаватель, его сильно раздражало вызывающее поведение эр Золь.

– Лика, надеюсь, ничего из ряда вон выходящего не стряслось? – в голосе Валика прозвучала неприкрытая тревога.

– Нет, просто у Ниры закончилось её наказание, и она приглашает всех присутствующих сегодня вечером отпраздновать это событие в «Ушлом Тритоне».

– Простите, госпожа эр Золь, я вынужден отказаться, – пробубнил Траен, – Мне нужно закончить расчёты для ректора Тиона.

– Я понимаю, что вы очень заняты, профессор, – прощебетала Нира, бросив такой лукавый взгляд на Двалина, что тот уронил себе на ногу лежащие до этого на верстаке щипцы и с трудом удержался, чтобы не выругаться: платье у Ниры, как обычно, было на грани приличий.