— О, очнулась, — ответила ей Светлана. — Наконец-то. Чай будешь?

Мария увидела, что над костром висит закопченный чайник, из носика которого тонкой струйкой вырывался пар. Но стоило Марии только подумать о еде, как ее тут же затошнило, и она, повернувшись на бок, попыталась освободить желудок. Ей стало значительно легче и она смогла сесть.

— Эк тебя укачало в дороге, детка, — сказала Светлана, заботливо трогая ей лоб своей мягкой ладонью. — Температуры нет, и уже слава Богу. А то мы перепугались.

— Укачало? — удивилась Мария. — Со мной никогда раньше такого не было.

— Ну да, а когда ты в последний раз на поезде ездила? — спросила Светлана.

— Давно, — ответила Мария, — еще в детстве.

— Вот, то-то и оно.

Светлана сняла с костра чайник и налила из него воды в кружку. Вложила ее в руки Марии.

— На, просто в руках подержи. Погрейся. И пей маленькими глоточками.

У Марии не было сил возражать, поэтому она молча взяла кружку.

— Мальчики сейчас придут, — обрисовала ситуацию Светлана, — пошли за дровами. Ночь длинная, а зверья рядом дикого бродит много.

— А где дорога?

— Там, — махнула рукой в сторону Светлана. — За деревьями, метрах в десяти. Но там места не было удобного для ночлега.

Мария, прижав к груди горячую кружку, понимающе кивнула головой. От тепла ей действительно стало легче, она даже почувствовала, как загорелись щеки. Где-то в лесу захрустели ветки и раздались мужские голоса. Мария подняла голову, чтобы увидеть Алексея и Тучкова, а Светлана украдкой посмотрела на ее руку. Когда Алексей появился на краю поляны, камень перстня снова засветился тусклым зеленоватым светом. Светлана удовлетворенно кивнула себе и тоже повернулась в сторону мужчин.

— Ну что? Как дела?

— Дела — как сажа бела, — пошутил Тучков, бросая на землю охапку сухих палок и ставя возле палатки карабин. — Стая волков рядом. Кругами ходят, поэтому дежурить будем по очереди. Сначала Алексей, потом — Светлана, под утро — на караул встану я. Огонь должен будет гореть всю ночь, иначе жди беды.

— А я? — удивленно спросила Мария. — Когда я буду дежурить?

— Ты будешь спать и набираться сил. Завтра нам предстоит длинная дорога и опасный переход через туннель.

Тучков неопределенно махнул рукой, указывая направление предполагаемого движения, и закончил фразу. — Все ясно?

— Да.

Мария опасливо посмотрела за черту света туда, куда указывал Тучков, и увидела, вернее ей показалось, что откуда-то оттуда из темноты светятся две точки. Сначала она не сообразила, что это, а потом догадалась, что это чьи-то глаза. Ей захотелось, спрятаться за сильной спиной Алексея, и это чувство было таким сильным, что она не выдержала и позвала его.

— Алеша!

— Что?

Алексей сидел напротив нее на корточках и смотрел на языки пламени.

— Сядь рядом, пожалуйста.

Алексей смутился, но ничего не ответил. Он обошел костер и опустился рядом с ней на колени, взял ее руки в свои.

— Что случилось?

— Мне страшно. Там чьи-то глаза.

— Не бойся, глупенькая. Пока костер горит, никто не подойдет. Звери боятся огня.

— А не звери?

— Людей здесь нет. Только мы.

Светлана и Тучков внимательно следили за руками Алексея, и когда тот наконец отпустил руки Марии, увидели, что свет перстня стал еще сильнее. Они переглянулись и занялись своими делами. Мария втянула голову в плечи, и уткнулась носом в плечо молодого мужчины.

— Может, вернемся, Алеша? — проговорила она жалобным тоном, — Ну его на фиг, этот Китеж-град. Не нужна мне никакая Нобелевская премия. Вообще ничего не нужно. Она зажмурилась, ожидая, как Алексей громыхнет раскатом гневных слов, но ничего такого не случилось. Алексей лишь пожал плечами и погладил ее по голове.

— Как хочешь. Давай только об этом завтра поговорим.

Мария удивленно вскинула голову и, взглянув Алексею в глаза, увидела там странный блеск, который никогда раньше не замечала. Потом она посмотрела на Светлану и увидела в ее глазах: «Ну, что я тебе говорила?» Мария опустила голову и тихонько коснулась перстня, а потом поцеловала его. Но сделала это так осторожно, чтобы Алексей не заметил.

Утром Тучков обнаружил, что никак не может найти дорогу обратно к дрезине.

Когда тьма и утренний туман рассеялись, он огляделся вокруг и увидел, что деревья вокруг стоят плотной стеной, как будто их кто-то специально придвинул друг к другу поближе. Он никогда не страдал топографическим кретинизмом. В десантном училище, в академии и на войне его учили ориентироваться на местности и во всякие сказки, что человек в тайге может заблудиться в двух шагах о лагеря, он не верил. Хотя слышал такие истории не раз и не два.