— О великой женской тайне, которая позволяет управлять мужчинами. Тебя раздражает, что он тебя не слушает. Хотя ты вроде бы все для него готова сделать?

Мария удивилась. Как ни странно, но Светлана очень точно уловила то, о чем она думала, но не могла выразить словами.

— Да. А как вы догадались? — спросила Мария.

— Я, милочка, пережила четырех мужей, и все они, кроме первого, делали все, что я хотела. А я хотела многого. И никто не смел мне перечить. Хочешь узнать, как я этого добивалась?

Мария задумалась.

— А кто был первый?

Султанова усмехнулась.

— Я, наверное, неправильно выразилась. Он был мне не мужем. Я его считаю своим мужем. Только ему удалось заставить меня подчиниться.

— Кто это был?

— Отец Алексея. Он был великим человеком. Если бы он не погиб, он бы сейчас управлял миром. Его сын весь в отца.

— Управлять миром? А зачем? Сейчас есть механизмы саморегуляции и контроля.

Светлана подавила улыбку:

— Я не смогу тебе этого объяснить сейчас. Слово «власть» не имеет для тебя никакого значения.

— Ну почему, — ответила Мария, — я понимаю, о чем вы говорите. Однажды в детстве я испытала силу власти, когда смогла заставить человека сделать то, что он должен был сделать, но я поняла также, что власть — это плохо. Потом будешь мучиться всю жизнь, размышляя, правильно ты поступила или нет.

— Тебе было трудно принять то решение?

— Нет. Это было естественно, как будто… — Мария задумалась, — как будто в туалет сходить.

— Ну вот, видишь? А почему же ты тогда мучаешься сейчас? Ты поступила правильно. И в этом и есть сила власти. Любое твое действие — правильное.

— Ну а как же ответственность?

— Это не главное. Главное — уверенность. И если ты уверена в том, что говоришь, то тебе будут подчиняться. И пойдут за тобой хоть на край земли, хоть за край.

— Так вы считаете, что я не уверена в том, что я говорю вам про Китеж-град?

— Конечно, девочка, я знаю, что ты веришь в его существование больше, чем мы все вместе взятые. Но только не хочешь себе в этом признаться.

Мария завязала шнурки и, выпрямив спину, принялась проверять застежки на рюкзаке. Она долго молчала, переваривая услышанное, но в конце концов снова заговорила:

— А что вы говорили про управление мужчинами?

— Мужчина — голова, мы — шея, — тут же ответила ей Светлана, — но прежде чем голова начнет подчинять шее, надо убедить ее в том, что ты знаешь ситуацию лучше, чем он.

— Но как?

— Я же говорила тебе. Тайна. Создай вокруг себя тайну, и мужчина будет всю жизнь пытаться отгадать ее, забыв обо всем вокруг.

Светлана сняла со своей руки перстень с алмазом:

— На! Надень его.

— Зачем?

— Алексей видел, что ты его сначала не надела, а потом надела. Он захочет узнать, почему ты это сделала.

— Я расскажу ему.

— Нет, ты загадочно улыбнешься и промолчишь.

— А он?

— А он будет думать об этой тайне и в конце концов упадет к твоим ногам, умоляя раскрыть ее. И даже когда ты скажешь, что никакой тайны нет, он все равно не поверит.

— Он так не сделает. Он же не глуп.

Светлана улыбнулась:

— А ты проверь.

Мария взяла в руки перстень. Он был достаточно тяжел и еще хранил тепло Светланы. Мария покрутила его в руке, не решаясь надеть.

— Ну, смелее, — подтолкнула ее Светлана, — тебе же не Китеж-град важен, а то, что он не хочет прислушиваться к твоим словам. Надень перстень и ты увидишь, как быстро все изменится.

— И что, перстня будет достаточно? — произнесла она с сомнением в голосе.

— Для первого раза да, но, конечно, есть и другие приемы. Я тебе позже о них тоже расскажу.

— Ну, хорошо.

Мария надела кольцо на средний палец правой руки и в этот момент услышала, как за стенами станции раздался звук, очень похожий на выстрел. Толстые стены, конечно, сильно приглушили его, но Мария не могла ошибиться. Она слишком хорошо знала, как звучат выстрелы. Она вскинула голову, прислушиваясь, не раздастся ли еще. И точно, три выстрела подряд нарушили почти идеальную тишину перевалочный станции.

— Стреляли?

— Похоже, что да, — ответила Светлана, — из карабина.

— Надо посмотреть, что там происходит.

Они побежали через пересадочный зал к двери, которая вела из здания на платформу станции. Распахнув дверь, они выскочили на улицу и первое, что увидели — Алексея, стоящего возле поставленной на рельсы дрезины и целящегося из карабина куда-то в сторону леса. Тучков стоял рядом и поправлял его, показывая, как держать ружье, как целиться и как нажимать на курок. Алексей загадочно улыбался и поглаживал ствол карабина. Мишенью для выстрелов была гроздь еловых шишек.