–  А в случае чего, спросим Фреда с Джорджем, они знают все тайные выходы из замка…

–  Рон!
– возмутилась Гермиона.
– Гарри нельзя покидать замок, пока Блэк на воле.

–  Вот именно это и скажет МакГонагалл, попроси я ее подписать разрешение, - усмехнулся Гарри.

–  Гарри, но с тобой будем мы!
– Глаза у Рона сверкнули.
– И никакой Блэк не посмеет…

–  Рон, не говори глупости, - возразила Гермиона.
– Блэк днем, на людной улице столько человек убил! Неужели он, увидев нас, испугается и оставит Гарри в покое?

Говоря это, она расстегивала ремни на корзине с Живоглотом.

–  Не выпускай!
– крикнул Рон, но было поздно.

Живоглот легко выпрыгнул из корзины, потянулся и вскочил ему на колени. Внутренний карман у Рона задрожал, и Рон довольно грубо отшвырнул кота:

–  Пошел вон!

–  Как не стыдно, Рон!
– возмутилась Гермиона. Рон не остался бы в долгу, если бы профессор Люпин в эту минуту не зашевелился. Все трое замерли, но профессор повернул голову в другую сторону и, слегка приоткрыв рот, продолжал спать.

«Хогвартс-Экспресс» держал курс на север. Погода за окном помрачнела, небо заложило тучами. Реже появлялись поля и фермы. По коридору туда-сюда стали ходить люди. Живоглот обосновался на незанятом месте, повернув курносую морду к Рону, его желтые глазки буравили заветный карман.

В час дня пухлая волшебница покатила тележку с едой.

–  Как по-вашему, надо его разбудить?
– Рон с сомнением кивнул на профессора.
– Ему не помешало бы поесть.

Гермиона осторожно приблизилась к профессору Люпину.

–  Профессор! Простите за беспокойство, профессор!

Профессор не шелохнулся.

–  Не волнуйтесь, дорогие мои, - сказала волшебница, протягивая Гарри коробку с пирожными.
– Проснется и захочет есть - я в первом вагоне, рядом с машинистом…

Она закрыла дверь и удалилась. Рон переполошился.

–  Он и вправду спит?
– шепотом сказал он.
– Уж не помер ли?

–  Нет. Нет. Он дышит, - заверила Гермиона, беря протянутое Гарри пирожное.

С попутчиком, конечно, не очень повезло, но была в этом и польза. После полудня зарядил дождь, за окном проплывали расплывчатые очертания холмов, и ребят стало клонить ко сну. В коридоре послышались шаги, у двери шаги смолкли, и сон как рукой сняло. В дверях появилась троица заклятых врагов - Драко Малфой, Винсент Крэбб и Грегори Гойл.

Драко Малфой и Гарри враждуют с самой первой поездки в Хогвартс. Лицо у Малфоя бледное, заостренное и с вечной ухмылочкой. Учится он в Слизерине. Гарри и Драко в своих командах ловцы. Мощные, мускулистые Крэбб и Гойл - что-то вроде малфоевской свиты. Крэбб повыше, со стрижкой под горшок и очень толстой шеей. У Гойла жесткие, короткие волосы и длинные, как у гориллы, руки.

–  Кого я вижу, - по обыкновению лениво протянул Малфой, шире открыв дверь.
– Малявка и Лис!

Крэбб и Гойл дружно заржали.

–  Слышал, твой отец в кои-то веки разжился кучей золота, - начал Малфой.
– А что, твоя мамочка, случаем, на радостях не померла?

Рон вскочил, уронив на пол корзину Живоглота. Профессор Люпин всхрапнул.

–  А это кто такой?
– попятился Драко.

–  Новый учитель.
– Гарри тоже вскочил: вдруг будет нужна помощь.
– Что ты сказал, Малфой?

Бесцветные глазки Малфоя сощурились. Драться перед носом учителя? Нашли дурака.

–  Идем, - бросил он свите. И раздосадованные враги убрались восвояси.

Гарри с Роном вернулись на место. Рон в бешенстве сжимал кулаки.

–  Я больше не намерен терпеть Малфоя! Еще слово о моей семье, и его поганая башка…

Рон сделал в воздухе яростный выпад.

–  Рон, пожалуйста, тише, - прошептала Гермиона, кинув взор на профессора Люпина.

Но профессор спал как ни в чем не бывало.

Дождь усилился, а «Хогвартс-Экспресс» мчал все дальше на север. Окна закрыл густой туман. Стемнело. По всему вагону и над багажными полками загорелись лампы. Стучат колеса, по окнам барабанит дождь, завывает ветер, а профессору Люпину все нипочем - спит себе и спит.

–  Скоро должны приехать.
– Рон пытался что-то разглядеть в темном окне.

Не успел он закрыть рта, как поезд замедлил ход.

–  Прекрасно!
– Рон вновь подал голос и, осторожно обойдя профессора, стал вглядываться в темноту за стеклом.
– Умираю с голоду. Скорее бы за праздничный стол.

Гермиона посмотрела на часы.

–  Но нам еще далеко ехать, - заметила она.

–  А чего же мы останавливаемся?

Поезд ехал все медленнее. Шум двигателя утих, зато ветер и дождь за окном как будто усилились.