Гарри, находившийся ближе всех к двери, выглянул в коридор. Из других купе тоже высовывались любопытные.

Поезд дернулся и остановился. Судя по звукам в вагоне, с полок посыпались вещи. Неожиданно погасли все лампы, и поезд погрузился в кромешную тьму.

–  В чем дело?
– раздался позади голос Рона.

–  Ой!
– вскрикнула Гермиона.
– Рон, это моя нога!

Гарри добрался до своего сиденья.

–  Может, авария?

–  Не знаю…

Что-то зашуршало, и Гарри увидел на фоне окна смутный силуэт Рона, протиравшего запотевшее стекло.

–  Там что-то движется, - сказал Рон.
– По-моему, к нам спешат люди.

Дверь открылась, и кто-то стал Гарри на ногу.

–  Простите! Вы не знаете, что случилось?

–  Привет, Невилл!
– Гарри протянул в темноте руку и схватил его за мантию.

–  Гарри? Это ты? Что случилось?!

–  Понятия не имею! Иди к нам, садись. Раздалось сердитое шипение - Невилл сел на Живоглота.

–  Пойду схожу к машинисту, узнаю, что произошло, - послышался голос Гермионы.

Гарри дал ей пройти. Дверь опять скользнула, звук столкновения, и два голоса вскрикнули:

–  Кто это?

–  А это кто?

–  Джинни?

–  Гермиона?

–  Что ты делаешь?

–  Ищу Рона.

–  Иди садись.

–  Не сюда!
– предупредил Гарри.
– Здесь я.

–  Ой!
– крикнул Невилл.

–  Тихо!
– вдруг раздался хрипловатый голос. Профессор Люпин наконец проснулся. Гарри услышал шорох в углу. Все замолчали.

Слабый треск - и в купе забрезжил свет. В ладонях профессора Люпина подрагивал огонь, освещая усталое, серое лицо. Глаза его, однако, были ясны и настороженны.

–  Оставайтесь на месте.
– Голос был все еще сиплый после сна. Он медленно встал, держа перед собой пригоршню огня, и пошел к двери, но та, опередив его, медленно открылась.

Дрожащее пламя в руках Люпина осветило упиравшуюся в потолок фигуру, закутанную в плащ. Лицо пришельца было полностью скрыто капюшоном.

Глаза Гарри метнулись вниз, к горлу подступила тошнота. Из-под плаща высунулась рука: лоснящаяся, сероватая, вся в слизи и струпьях, как у долго находившегося в воде утопленника.

Рука торчала наружу долю секунды: существо как будто почуяло взгляд Гарри и поспешно спрятало ее в складке черной материи.

То, что было под капюшоном, протяжно, с хрипом не то взвыло, не то вздохнуло, словно хотело засосать не только воздух, но вообще все вокруг.

Присутствующих обдало стужей. У Гарри перехватило дыхание. Мороз пробирался под кожу, в грудь, в самое сердце.

Глаза Гарри закатились. Он ничего не видел. Погрузился в холод. В уши хлынул поток воды. Его тащило вниз, вой усиливался.

Откуда-то издалека донесся жуткий, пронзительный вопль мольбы. Гарри хотел помочь, все равно кому, попытался шевельнуть руками, но не смог. Его окутал густой белый туман…

–  Гарри! Гарри! Ты в порядке? Кто-то шлепал его по лицу.

–  Что… что?

Гарри открыл глаза. Светят фонари, подрагивает пол. «Хогвартс-Экспресс» снова в пути, и горит свет. А он что, упал с сиденья? Рон с Гермионой склонились над ним, стоят на коленях, позади Невилл и профессор Люпин. Гарри хотел поправить очки, и его затошнило, на лбу выступил холодный пот.

Рон и Гермиона уложили его на сиденье.

–  Ну, как ты?
– забеспокоился Рон.

–  Ничего.
– Гарри бросил взгляд на дверь. Существо в капюшоне исчезло.
– Что это было? Где тот… ну который выл?

–  Никто не выл.
– Рон недоумевающе покачал головой.

Гарри осмотрел освещенное купе. Бледные-бледные Джинни и Невилл таращили на него глаза.

–  Но я слышал вой.

Что-то громко треснуло, и все вздрогнули. Профессор Люпин разломал на части большую плитку шоколада.

–  Держи, - протянул он Гарри самый большой кусок.
– Съешь и станет полегче.

Гарри взял, но есть не хотелось.

–  Вы не знаете, кто это был?
– спросил он Люпина.

–  Дементор.
– Люпин раздавал шоколад всем остальным.
– Один из дементоров Азкабана.

Все смотрели на него, не веря ушам. Профессор Люпин скомкал пустую обертку и сунул в карман.

–  Ешь, - повторил он.
– Увидишь, станет легче. Простите, я ненадолго уйду, мне надо кое-что сказать машинисту.