–  Ну еще бы! Раз Дамблдор взялся тебя защищать, решение только таким и могло быть, - счастливым голосом сказал Рон, наваливая всем на тарелки горы картофельного пюре.

–  Да, он здорово мне помог, - согласился Гарри, чувствуя, что проявил бы черную неблагодарность, не говоря уже о том, что высказался бы по-детски, если бы добавил: «Жаль, правда, что он даже словечком меня не удостоил. Даже взглядом».

Едва он это подумал, как шрам ожгло так сильно, что он приложил ко лбу ладонь.

–  Что с тобой?
– встревожилась Гермиона.

–  Шрам, - пробормотал Гарри.
– Но это ничего… Это все время сейчас…

Другие ничего не заметили. Все налегали на обед, радуясь чудесному спасению Гарри. Фред, Джордж и Джинни по-прежнему пели. Гермиона имела очень обеспокоенный вид, но прежде, чем она смогла хоть что-то сказать, Рон в упоении произнес:

–  Вот увидите - Дамблдор явится сегодня вечером отпраздновать с нами событие.

–  Вряд ли он сможет, Рон, - возразила миссис Уизли, подавая Гарри огромный кусок жареной курицы.
– Он сейчас очень-очень занят.

–  Оправдали, оправдали, оправдали…

–  Умолкните!
– крикнула миссис Уизли.

В последующие дни Гарри волей-неволей заметил, что один из обитателей дома двенадцать на площади Гриммо не преисполнен веселья по поводу его скорого возвращения в Хогвартс. Узнав, что Гарри оправдали, Сириус, конечно, постарался изобразить радость: крепко-крепко стиснул ему руку, сиял улыбкой, как все остальные. Вскоре, однако, он сделался угрюмей и нелюдимей прежнего, еще меньше со всеми разговаривал, даже с Гарри, и все больше времени проводил взаперти с Клювокрылом в комнате своей матери.

–  Только не вздумай винить в этом себя!
– жестко сказала Гермиона, когда Гарри через несколько дней поделился с ней и Роном своими ощущениями. Они в это время оттирали заплесневелый буфет на четвертом этаже.
– Твое место - в Хогвартсе, и Сириус прекрасно это знает. Я лично считаю, что он ведет себя как эгоист.

–  Ты слишком к нему строга, - хмурясь, заметил Рон, который пытался отковырнуть накрепко приставший к пальцу кусок плесени.
– Представь, что тебе самой пришлось бы торчать тут в одиночестве.

–  Не в одиночестве!
– возразила Гермиона.
– Здесь как-никак штаб-квартира Ордена Феникса! Он просто тешил себя надеждой, что Гарри станет жить здесь с ним.

–  Вряд ли это так, - сказал Гарри, выжимая тряпку.
– Он ушел от ответа, когда я спросил, можно ли будет у него поселиться.

–  Просто он не хотел слишком уж сильно себя тешить, - мудро рассудила Гермиона.
– И он, вероятно, сам чувствовал себя немного виноватым, потому что отчасти действительно хотел, чтобы тебя исключили. Тогда вы оба стали бы отверженными.

–  Перестань!
– в один голос воскликнули Рон и Гарри. Гермиона пожала плечами:

–  Как вам угодно. Но иногда я думаю, что мама Рона права: Сириус путает тебя с твоим отцом, Гарри.

–  По-твоему, он что, чокнутый?
– с негодованием спросил Гарри.

–  Нет, по-моему, он просто очень много времени провел в одиночестве, - бесхитростно ответила Гермиона.

В этот момент у них за спиной в комнату вошла миссис Уизли.

–  Еще не кончили?
– спросила она, засунув голову в буфет.

–  А я-то думал, ты пришла для того, чтобы объявить перерыв, - упрекнул ее Рон.
– Знаешь, сколько плесени мы уже счистили с тех пор, как стали здесь жить?

–  Вы говорили, что хотите потрудиться для Ордена, - сказала миссис Уизли.
– Ваша задача - помочь сделать штаб-квартиру пригодной для обитания.

–  Я чувствую себя эльфом-домовиком, - проворчал Рон.

–  Что ж, если ты понял теперь, какая ужасная у них жизнь, может быть, ты начнешь активнее бороться за права эльфов!
– с надеждой сказала ему Гермиона, когда миссис Уизли вышла.
– Между прочим, у меня идея: чтобы показать людям, какой это ужас - все время заниматься уборкой, мы могли бы за плату мыть гостиную Гриффиндора, вся прибыль - в кассу общества. Это и повысило бы сознательность, и пополнило бы казну.

–  Сколько тебе заплатить, чтобы ты перестала трепаться про свое дурацкое общество?
– раздраженно пробормотал Рон, но так, что слышал его только Гарри.

Чем ближе был конец каникул, тем больше Гарри мечтал о Хогвартсе. Ему не терпелось снова свидеться с Хагридом, сыграть в квиддич, даже пройтись мимо огородов к травологическим теплицам. Подарком будет сама возможность покинуть этот пыльный затхлый дом, где половину шкафов и буфетов еще даже не отпирали, где из темных углов в тебя частенько летят хриплые оскорбления Кикимера. В присутствии Сириуса, впрочем, Гарри старался об этом не говорить.