Гарри покачал головой:

–  Фред с Джорджем говорят, что он заблокирован, не то обвалился.

–  А-а, - нахмурясь, сказал Сириус.
– Я подумаю, и еще…

Он не закончил. Лицо его вдруг стало напряженным. Оно повернулось в сторону, уперлось взглядом в глухую кирпичную стену топки.

–  Сириус?
– встрепенулся Гарри.

Но тот уже исчез. Гарри обескуражено посмотрел в огонь, потом на Рона и Гермиону.

–  Чего он вдруг?..

Гермиона испуганно охнула и вскочила на ноги, глядя в камин.

В огне появилась рука и словно пыталась что-то схватить - пухлая короткопалая рука с уродливыми старомодными перстнями.

Ребята бросились наутек. Перед дверью в мужские спальни Гарри оглянулся. Рука Амбридж в огне все еще делала хватательные движения, словно знала, где были минуту назад волосы Сириуса, и во что бы то ни стало хотела в них вцепиться.

–  Амбридж читала твою почту, Гарри. Другого объяснения нет.

–  Думаешь, это она напала на Буклю?
– с бешенством сказал он.

–  Почти уверена, - мрачно ответила Гермиона.
– Смотри за своей лягушкой, она удирает.

Лягушка радостно скакала к другому краю стола. Гарри направил на нее волшебную палочку:

–  Акцио!– И лягушка покорно перелетела к нему в руки.

Заклинания были самым удобным уроком для того, чтобы посекретничать: такая кругом колготня и гам, что вряд ли тебя кто-нибудь подслушает. Сегодня в классе, оглашаемом кваканьем лягушек и хриплыми криками воронов, под стук дождя по оконным стеклам Гарри, Рон и Гермиона без помех перешептывались о том, как Амбридж чуть не поймала Сириуса.

–  Я заподозрила это еще тогда, когда Филч обвинил тебя, что ты заказываешь навозные бомбы. Глупее не выдумать, - шептала Гермиона.
– Ведь если твое письмо прочли, тогда ясно, что ты их не заказывал. И зачем к тебе приставать ради дурацкой шутки? А потом я подумала: что, если кому-то нужен повод, чтобы прочесть твою почту? Амбридж легко это устроить: накапает Филчу, тот сделает черную работу, конфискует письмо, а она его выкрадет или потребует показать. Филч возражать не станет: когда это он вступался за права учеников? Гарри, ты раздавишь лягушку.

Гарри посмотрел на свою руку: действительно, он так сжал лягушку, что у нее вылезли глаза. Он быстро положил ее на стол.

–  Вчера вечером все висело на волоске, - сказала Гермиона.
– Интересно, Амбридж знает, как близка она была к успеху? Силенцио.

Лягушка, на которой она отрабатывала Заклятие немоты, онемела на полукваке и посмотрела на нее с укором.

–  Если бы она поймала Нюхалза…

–  Сегодня утром он был бы уже в Азкабане, - закончил за нее Гарри.

Он рассеянно взмахнул волшебной палочкой; лягушка его раздулась в зеленый шар и издала тонкий свист.

–  Силенцио,– быстро сказала Гермиона, направив палочку на лягушку, и та безмолвно выпустила воздух.
– Он больше не должен так делать, вот и все. Не знаю только, как его предупредить. Сову посылать нельзя.

–  Думаю, он сам не рискнет, - сказал Рон.
– Он не дурак. Он понимает, что чуть не попался. Силенцио!

Большой уродливый ворон презрительно каркнул ему в лицо.

–  Силенцио. СИЛЕНЦИО!Ворон каркнул еще громче.

–  Ты неправильно действуешь палочкой, - сказала Гермиона, критически наблюдая за его манипуляциями.
– Не маши, а делай выпад.

–  Вороны упрямей лягушек, - с досадой сказал Рон.

–  Отлично. Меняемся.
– Она схватила его ворона и заменила своей толстой лягушкой.
– Силенцио!

Ворон продолжал разевать острый клюв, но из него не выходило ни звука.

–  Очень хорошо, мисс Грейнджер!
– раздался у них за спиной писклявый голосок профессора Флитвика, отчего все трое вздрогнули.
– А теперь попробуйте вы, мистер Уизли.

–  А?.. Да, да, сейчас, - встрепенулся Рон, мгновенно валившись краской.
– Э-э… Силенцио!

От усердия он ткнул лягушку в глаз, и она, оглушительно квакнув, спрыгнула на пол.

Так что их нисколько не удивило, когда Рону и Гарри было велено поупражняться в заклятии немоты еще и в свободное время.

Из-за ливня им разрешили провести перемену в помещении. Они отыскали свободное местечко в шумном переполненном классе на втором этаже, где Пивз мечтательно парил у люстры, время от времени плюя через трубку чернильными пульками в чью-нибудь макушку. Едва они сели, как сквозь гомонящую толпу к ним протиснулась Анджелина Джонсон.