[† Я увидел, как эта святая рать, с которой Христос обручился кровью, приняла облик, подобный белоснежной розе;

А другая, что в полете созерцает и воспевает славу вышнего блага, внушающего ей любовь и доброту, распространяющую такую милость,

Как рой пчел, который садится на цветок, вылетает из цветка и, соединившись вновь, возвращается, чтобы изготовлять мед, золотистый и благоухающий,

Слетала к огромной розе, украшенной столькими лепестками, и затем опять поднималась вверх, к тому месту, которое украшает вечная Любовь.

На лицах пылало живое пламя, на крыльях – золото, а одеяния были так ослепительны, что никакой снег не превзойдет их белизной.

Когда они, ступенька за ступенькой, спускались на цветок, взмахи крыльев, взмывающих ввысь, источали мир и пыл

*. (португ., де Кампус)

Приведем дантовский оригинал этого отрывка, подстрочный перевод и перевод М. Л. Лозинского.

In forma, dunque, di candida rosa

mi si mostrava la milizia santa

che nel suo sangue Cristo fece sposa;

ma l’altra, che volando vede e canta

la gloria di colui che la innamora

e la bont`a che la fece cotanta,

s`i come schiera d’ape che s’infiora

una fiata, e una si ritorna

la dove suo laboro s’insapora,

nel gran fior discendeva che s’adorna

di tante foglie, e quindi risaliva

la dove ’1 suo Amor sempre soggiorna.

Le facce tutte avean di fiamma viva,

e l’ali d’oro, e l’altro tanto bianco

che nulla neve a quel termine arriva.

Quando scendean in fior, di banco in banco

porgevan della pace e dell’ardore

ch’elli acquistavan ventilando il flanco. (Dante)

Итак, в облике белоснежной розы явилась мне святая рать, с которой Христос обручился Своей кровью;

Но другая, что в полете видит и воспевает славу Того, Кто внушает ей любовь к Себе и доброту, благодаря которой она столь многочисленна,

Как рой пчел, разом садящийся на цветок и разом возвращающийся туда, где наливается вкусом его труд.

Опускалась на огромный цветок, украшенный столь многими лепестками, а затем опять поднималась туда, где всегда обитает ее Любовь.

На всех лицах было живое пламя, крылья – золотые, а все прочее – такой белизны, что любому снегу до нее далеко.

Опускаясь на цветок, ступенька за ступенькой, они источали мир и пыл, которые обрели, порхая возле Лона. (ит.)

Как белой розой, чей венец раскрылся,

Являлась мне святая рать высот,

С которой агнец кровью обручился;

А та, что, рея, видит и поет

Лучи того, кто дух ее влюбляет

И ей такою мощной быть дает,

Как войско пчел, которое слетает

К цветам и возвращается потом

Туда, где труд их сладость обретает,