Стихотворения и поэмы
вернуться

Светлов Михаил Аркадьевич
Шрифт:

210. ВЕСЕЛАЯ ПЕСНЯ

Давай с тобой обнимемся, солдат! На нас десятилетия глядят, Нам не жалела родина пайка — Сто молний, сто чудес и пачка табака. И сорок лет — довольно долгий срок — Мы протащили вещевой мешок, Была такая ноша нелегка — Сто молний, сто чудес и пачка табака. Тебя под свет пятиконечных звезд История поставила на пост, И, глядя на тебя, увидели века Сто молний, сто чудес и пачку табака. Мы твердо помним воинский устав, — В подарок будущему, чуточку устав, Мы вынули из нашего мешка Сто молний, сто чудес и пачку табака. Не на эпоху, не на жизнь одну — Навечно защитили мы страну! И правнукам видны издалека Сто молний, сто чудес и пачка табака. 1958

211. ТАЙНЫ

Я всё время довольствуюсь малым, Мне ль судьбу свою надо дразнить? Не мечтаю стать я генералом, Чтоб военные тайны хранить. Жизнь диктует в движении гулком: — Человек! Бесконечно живи, Чтоб по улицам и переулкам Всё разбрасывать тайны свои. Мальчик в грусти непреодолимой Пьет у будки дешевенький квас. Я тебе, мой читатель незримый. Тайну мальчика выдам сейчас. Мыслит девочка в страшном рыданье, Что не так она жизнь провела, Что бестактной была на свиданье, Что косички не так заплела. Вот с пьянчужкой иду я под ручку — Одному одиноко в пути. Это тайна: он пропил получку, И домой неприятно идти. Вот чиновник, покой не нарушив, Стал счастливым, прилег на кровать — Хорошо свою мелкую душу Государственной тайной считать! Люди здравствуют и поживают, Мне бы только их тайны постичь, — Эти тайны меня соблазняют, Как охотника редкая дичь… Всё же, что заключается в главном? Разве мир представлений исчез? Наше время — не в тайном, а в явном И в обыденном мире чудес. 1958

212. ВИДЕНИЕ

Уснуть, уснуть бы непременно! Я долго жил, я утомлен… Моей бессоннице на смену Приходит долгожданный сон. Я сплю. Я не хочу проснуться! Пусть в небе юности моей Другие спутники несутся Любых искусственных быстрей! Запели птицы, всходят росы, Рассвет рождается вдали. Летят погибшие матросы Вокруг моей родной земли. Несясь в пространства мировые, Небрежно расстегнув бушлат, На европейскую Россию Матросы издали глядят. Им виден полуостров Ханко, Отряд, затерянный в степи. Кипи, небесная лоханка, От горя нашего кипи! На фоне взрывчатых событий, Совсем бессильные вдали, Летят матросы по орбите Вокруг своей родной земли. Что им вселенная! Она им Как общежитие легенд. История! Тебя мы знаем В скрещенье пулеметных лент. Со мной, товарищи, скорбите! Друзей на пир не позовут — Летят матросы по орбите, Им надоел такой маршрут. Планет мудреные названья… Они летят в кромешной мгле. Один спросил: — Ты видишь, Ваня, Что происходит на земле? Другой сказал: — Меня как будто Жена с войны не дождалась. Сыночек был у нас. Ему-то, Наверно, за сорок сейчас… В безостановочном движенье Летят матросы в тишине… Отчаянное положенье — Ни к ним я, ни они ко мне! Допустим, ты замолкло, сердце, И хоронить тебя пришли,— Будь вместе с ними, чтоб вертеться Вокруг своей родной земли. 1958

213. БЕССОННИЦА

Памяти В. Луговского

С этой старой знакомой — С неутомимой бессонницей — Я встречаюсь опять, Как встречался с буденновской конницей, Тишина угрожает мне вновь, Словно миг перед взрывом,— Буду верен себе И навеки останусь счастливым. Чем могу я, скажите, товарищи, Быть недоволен? Мне великое время Звонило со всех колоколен. Я доволен судьбой, Только сердце всё мечется, мечется, Только рук не хватает Обнять мне мое человечество! 1958

214. ПРИЗНАНИЕ

Юности своей я не отверг, Нравится мне снова всё, что делаю, Будто после дождичка в четверг Расцвели сады оледенелые. Если жив я, и любовь жива! Для тебя, единственная, ласковая, Я нашел хорошие слова, Лучшие из словарей вытаскивая… Не так легко сравнение найдешь, Твои глаза в стихотворенье просятся, Как голубые ведрышки, несешь Ты их на коромысле переносицы. Я повторить вовеки не смогу Твои слова, горячие и близкие,— Ведь речь твоя способна и в пургу Всех журавлей призвать в поля российские, Я всех людей могу богаче быть, Нет у меня, поверь, на бедность жалобы, И, чтоб тебе вселенную купить, Мне, может быть, копейки не хватало бы… Мне много жить и пережить пришлось, Но я тебе заносчиво и молодо, Как связку хвороста, мечты свои принес — Зажги костер, погрейся, очень холодно… 1959

215. НАЧАЛО ЗИМЫ

Снежинки летят — одиночки, И в свете холодной зари Вздымаются снежные кочки, Как маленькие монастыри. Печальна их участь — их скоро Безбожьем пурги занесет, И лыжниц помчится в просторы Неверующий народ. И девушкой из учрежденья, Ткачихою из Яхромы Отмечено будет рожденье Большой, настоящей зимы. А так это — лед или наледь? Поди разберись, не поймешь. Не рано ль еще просигналить — Призвать на катки молодежь? Земли остывающей тело Достаточно ль оледенело? Быть может, безмолвье немое, Осыпавшиеся леса — Меж осенью и зимою Ничейная полоса? Морозец и хлипкий и слабый, Шуметь рановато, пока Детишками снежные бабы Не взяты еще за бока. Давай у прохожего спросим, Полюбопытствуем мы: — Так что это — поздняя осень Или начало зимы? Я чувствую внове и внове, Что точно всего не учесть — Меж детством и первой любовью Всегда расстояние есть. 1959

216. ЯМЩИК

Посветлело в небе. Утро скоро. С ямщиком беседуют шоферы. «Времечко мое уж миновало… Льва Толстого я возил, бывало, И в моих санях в дороге дальней Старичок качался гениальный…» «Пушкина возил?» — «Возил, еще бы!.. Тьма бессовестная, снежные сугробы, Вот уже видна опушка леса Перед самой пулею Дантеса…» «А царя возил?» — «Давно привык! Вся Россия видела когда-то — Впереди сидит лихой ямщик, Позади трясется император…» «Ты, ямщик, в романсах знаменит…» Им ямщик «спасибо» говорит, Он поднялся, кланяется он На четыре стороны поклон. Он заплакал горькими слезами, И шоферы грязными платками, Уважая прежние века, Утирают слезы ямщика. Шляется простудная погода, В сто обхватов виснут облака… Четверо людей мужского рода До дому довозят ямщика. И в ночи и темной и безликой Слушают прилежно вчетвером — Старость надрывается от крика, Вызывает юности паром… Ловкий, лакированный, играючи Мчит автомобиль во всей красе, Химиками выдуманный каучук Катится по главному шоссе… Слышу я сквозь времени просторы, Дальний правнук у отца спросил: «Жил-был на земле народ — шоферы, Что за песни пел? Кого возил?» 1959

217. ТАК ЖИВУ Я

Нет, все листья не облетели, Может, жизнь потому хороша, Что живет в моем старом теле Понимающая душа. Понимаю и принимаю И ребенка и старика, К человечеству приближаю То, что видно издалека. Вижу всё — и морей просторы, И болотную вижу гать, Вижу — мальчики через заборы Лезут яблоки воровать. Встретил старого пенсионера, Покалякали час-другой… Вижу улицу, вижу эру, Вижу спутника над собой. Не в каком-нибудь отдаленье — В гуще времени мне видней Умножение и деленье, Плюс и минус борьбы людей. Гражданином опасность встречу, Честно смерти в глаза взгляну, Под волною противоречий Никогда я не утону. Понимаю я: в океане — Что эпохи моей призыв — Не спортивное состязанье, А решающий переплыв. Вижу будущее наяву… Так живу я и так плыву, Не боюсь воды ледяной… Звезды светятся надо мной. 1959