Стихотворения и поэмы
вернуться

Светлов Михаил Аркадьевич
Шрифт:

243. ЖЕЛАНИЕ

Марку Шехтеру

Все желанья собрал я в охапку, Всё послушно, всё покорно мне. И звезда стоит на задних лапках В широко распахнутом окне. Разве чужды мне цветы живые? Разве я рациональным стал? Я-то колокольчики степные Не переливаю на металл. Пусть же будет лепестками песни Многократно шар земной обвит, Пусть она в загадки поднебесья С космонавтом третьим полетит. Устремленная к далеким сферам, На земле беседуя с детьми, Пусть она идет людским размером, Пусть она рифмуется с людьми. Пусть она, как люди, без простоя Продолжается, как начата… Вот мое желание простое. Вот моя давнишняя мечта! 1961

244. КО ДНЮ РОЖДЕНИЯ

Разрушены барьеры ночи темной… Рассвет такой, как всё огромно! Как будто неба тихий океан Упал на Тихий океан. Кончается моя ночная сказка. Земля под синим пологом легла, Но вот уж фиолетовая краска, Как школьница, бежит через луга. Все спящие сейчас вот-вот проснутся, Лучи нещадно небо теребят. Они бегут, они ко мне несутся Ватагою оранжевых ребят. Бегут лучи, мои родные дети. Они моя давнишняя семья. Со всеми красками дружу я на рассвете, И на закате с ними буду я. Не для пустого времяпровожденья Я пробивался сквозь обвалы туч, И для тебя в твой светлый день рожденья Я выбираю самый лучший луч. 1961

245. «Живого или мертвого…»

Живого или мертвого Жди меня двадцать четвертого, Двадцать третьего, двадцать пятого — Виноватого, невиноватого. Как природа любит живая, Ты люби меня не уставая… Называй меня так, как хочешь: Или соколом, или зябликом. Ведь приплыл я к тебе корабликом — Неизвестно, днем или ночью. У кораблика в тесном трюме Жмутся ящики воспоминаний И теснятся бочки раздумий, Узнаваний, неузнаваний… Лишь в тебе одной узнаю Дорогую судьбу мою. 1961

240. «Где я — в Сан-Франциско иль в Казани?..»

Где я — в Сан-Франциско иль в Казани? Всё мне оказалось по плечу… В общество преданий и сказаний Дайте мне билет, я полечу! Не вчера, не завтра, не когда-то Я, от всех любимых вдалеке, У своей фантазии богатой Кучером сижу на облучке. Медленно меняются пейзажи На закате трудового дня, И не только роща — травка даже Издали приветствует меня. Не улечься мне и не усесться. Для потомства не жалея сил, Я свое натруженное сердце Рядом с государством положил. Что же с человечеством случится? Люди, люди, вы моя семья! Девочкой застенчивой стучится В новый дом поэзия моя! 1961

247. «Дети нищих! Вы помните, вскладчину…»

Дети нищих! Вы помните, вскладчину Мы купили у грека халву! Это вами, вами назначенный, Я — поэт. И вот так живу. Дети нищих! Многие, многие Были вы не во сне, наяву. Не во имя идеологии, А во имя вас я живу! Дети русские, дети Индии, Дети всех континентов и стран, Я состарился, но не заиндевел, Я — рассветный теплый туман. Как мечтал я о чернобровой, Ожидающей у моста, Но не девочкой, женщиной вдовой Ты приходишь, моя мечта! Вспоминая мечты свои детские, Старики признаться должны: Мы советские, старосветские, Люди лучшей гражданской войны. 11 мая 1962

248. СЧАСТЬЕ

Попробуйте голос у птицы Отнять беспощадно с утра, Заре прикажите явиться Без золота и серебра — Не выйдет! Ни в чьей это власти! В условиях трудных любых Сопротивляется счастье И насмерть стоит за живых. Любую мечту поддержу я, Я буду за праздник людской Стрелять, как стреляли в буржуя Матросы… Да кто ж я такой? Чудак, неизменно веселый, Иду по широкой стране, Волшебною цепью тяжелой Привязано счастье ко мне. Богат я! В моей это власти — Всегда сочинять и творить, И если не радость и счастье, То что же мне людям дарить? Богат я своею страною, Она мои судьбы вершит, Ну что по сравненью со мною Какой-то Гарун аль Рашид? Поэт, добывающий счастье, Иду я в пути не один — Советского подданства мастер, Хозяин волшебных долин. 1962

249. ПУШКИНУ

Будь пушкинским каждый мой шаг. Душа! Не подвергнись забвенью,— Пусть будет средь новых бумаг Жить пушкинское вдохновенье. Пусть мой поэтический труд Не будет отмеченным славой, Пусть строчки мои зарастут Его головой кучерявой. Не нужно дороги другой — Удобней, чем наша прямая! О, Пушкин вы мой дорогой, Как крепко я вас обнимаю! Не камень, не мрамор, а вас, Живого, в страданье и муке Обняли в торжественный час Мои запоздавшие руки. 1962

250. ДОЖДЬ

Дождь идет. Пустяшный дождь идет. Он — осенний, он — обыкновенный. Дождь идет. И человек идет. Он, как этот дождь, — обыкновенный. Старость, торопить тебя не будем! Ты придешь немного погодя… Мне не бурю донести бы людям — Донести бы капельки дождя. Я люблю природу: звезды, тучи, Небо наверху, земля внизу. Ходит Блок, а рядом ходит Тютчев, По обочине и я ползу. Твердо знаю: как мой век ни бурен, Мне земля видна во все концы. Не тебе, мой друг Степан Халтурин, — Мне взрывать бы Зимние дворцы. На спине висит походный ранец, Выстрел из старинного ружья… Кто же настоящий итальянец — Гарибальди или я? Снова, снова, снова, снова Юность на меня глядит в упор, Коммуниста Якова Свердлова Так мне не хватает до сих пор! Задыханье, а не передышка! Нужно, чтоб опять ко мне пришел Большевик ли старый иль мальчишка, Только что вступивший в комсомол. Ежедневно утро оживает, Ежедневно, что ни говори, День грядущий людям раскрывает Свой волшебный занавес зари. Что нам дождь, он ничего не значит, Он — обыкновенная вода. Пусть осенние дожди поплачут, Я заплачу знаете когда? 1962