Шрифт:
Вот на этой стадии раздумий Борис и остановился. Не возникни даже этого разговора с бывшим партийным работником и не окажись он за рубежом, весьма вероятно, что он именно в этом учебном году переступил бы порог какого-то вуза (его вечернего отделения). Борис хотел учиться, но, как ни странно, он не находил «своей» инженерной специальности.
— Видите ли, Алексей Георгич… Задели вы самую больную струну.— Борис перевел дыхание.— Я долго думал над этим. Вуз окончить я в силах и учиться буду с охотой, хотя и давно со школьной скамьи. А зачем?
— Вопрос риторический… Диплом открывает дорогу для широкой инженерной деятельности. И еще другая сторона… Живет в вас эдакий центр притяжения, факту этому вы лично не придаете никакого значения. Не смейтесь, не смейтесь, нет мне ни нужды, ни охоты льстить вашему самолюбию. Вы умеете сплотить вокруг себя людей, заразить их своим делом.
Борис слушал и с сомнением покачивал головой: «Центр притяжения». «Организующая сила». Откуда это все? Когда это Алексей Георгиевич успел рассмотреть а нем, обычном наладчике Борисе Дроздове, организатора? Какой организатор из него выйдет — это еще вопрос…
Немного помолчав, заговорил:
— Давайте так рассуждать, Алексей Георгиевич: может быть, инженер из меня и неплохой получится. Не буду скромничать. Если уж назначат — стану хорошим. Но я о другом. Начну я расти и на этой должности. Ну, может, выдвинут меня со временем главным инженером, а то, глядишь, и директором завода.
— И отлично. По заслугам. Я лично так бы и сделал.
— Вот-вот. «По заслугам». То есть по прошлым заслугам слесаря или, скажем, инженера. А если нет у меня таланта руководителя?
— Но вы — честный человек, отличный работник, коммунист. Впрочем, зачем мне повторяться?
— А этого всего, Алексей Георгич, мало. Нужен талант. Руководить тысячами работников может лишь особо одаренный человек, а не просто хороший инженер.
Хозяин кабинета, окинув внимательным взглядом Дроздова, тоже встал. Подошли к окну. Молчание затянулось,
— Да… позиция. Я бы сказал—целая философия.
— Не философия. Простая убежденность, Алексей Георгич.
— Ну, а вывод какой?
— Хочу быть образованным человеком. И в ширину, в глубину хочется иметь познания. А работать все-таки там, где больше всего принесу пользу.
Разговор на этом пришлось закончить: явились приглашенные «во главе с товарищем Зыковым», как объявил Смирнову подтянутый молодой человек, одетый в строгий черный костюм. Алексей Георгиевич больше не стал спорить с Дроздовым, но и полностью согласиться с ним, видимо, не мог. Сказал, что через полгода или от силы через год он снова будет работать в Союзе. Вот тогда непременно разыщет его, и они продолжат этот разговор, если к тому времени сам Борис Андреевич не изменит своей позиции. А он, Смирнов, почти уверен, что она должна претерпеть изменения.
2
…Борис, не отдавая себе отчета, зачем он это делает, старался не отставать от женщины, так заинтересовавшей его, и когда они спускались по трапу самолета. Он не мог отделаться от мысли, что она имеет какое-то отношение к Жене. И вот подтверждение.
— Здравствуйте, товарищ Пухова! — услышал он обращенные к ней слова молодого человека, поджидавшего у трапа.
— Юра?! — удивилась та.— Вот не ожидала. Да я и сама бы добралась…— Голос был мягкий, низковатый, бархатистый.
— Все Иван Федосеич, всех на ноги поднял. Хотя и бывший, но генерал. Автомобиль ждет у ворот, справа от аэровокзала.— Молодой человек указал глазами на ворота, почему-то сейчас открытые.— Между прочим, в машине вас кое-кто дожидается.— От лукавой улыбки у него чуть дрогнули уголки губ.— Не ходите через таможню. Прямо к автомобилю, солдат предупрежден.
У Бориса сердце екнуло. Сомнений не оставалось — это была мать Жени. Насторожило Бориса упомянутое лейтенантом имя «Иван Федосеевич». Неужели Вальцова он имел в виду? Но почему его называют генералом?
И вдруг вспомнил о письме Разумнова, в котором тот сообщал, что недавно объявился Вальцов и всех поразил
генеральскими погонами. Войну он начинал в звании подполковника.
Черт возьми, явно о Вальцове говорилось. Это он, он! Но когда же Иван мог познакомиться с Софьей Галактионовной?
Нет, тут что-то не так. Совпадение. Мало ли в России Иванов с таким же отчеством.
Как быть? Окликнуть Софью Галактионовну? А что он ей скажет? «Здравствуйте, дорогая мамаша, я когда-то любил вашу дочь»? Может принять за сумасшедшего. А в голове стучало: уйдет. Что же делать? Всего минута в его распоряжении. Может, и того меньше.