Левушка, ошалевший от боя, спустился вниз, съехав с крутого берега на заднице. Возле саней он нашел живой одну лишь двоюродную сестрицу Анюту - она, плача, ползла прочь от мертвых тел.

Левушка вытащил Анюту наверх и кое-как прямо на морозе забинтовал ей ногу. Потом спустился еще раз - за теплой одеждой. Вытряхнул из армяков мертвых налетчиков, отцепил от саней полость, снял шубу с тетки, стараясь не глядеть в развороченное выстрелом лицо, и с немалым трудом вытащил все это добро наверх.

Он решительно не понимал, где находится. До сей поры ему не доводилось бывать в Измайлове.

Коли бы у него было хоть полчаса на размышление, он бы уж сообразил, как отсюда убираться. Анюта идти не могла - но он бы смастерил хоть какую волокушу, убрался бы подалее от опасного места - Левушка понял, что просека, по которой он удрал, хорошо известна налетчикам, и лучше бы тут не засиживаться.

Когда дошло до этого места, Шварц заговорил.

–  Вы, сударь, ведь по Владимирскому тракту ехать изволили?

–  По Владимирскому, - согласился Левушка.
– И ведь до Москвы-то всего ничего оставалось!… Самые опасные места проскочили! Радости было!… Господи, как радовались…

–  Ты дело говори, Тучков, - велел Архаров. Он понял вопрос Шварца так - немец уточнял, где именно орудовала шайка.

–  Дивны дела твои, Господи, - вдруг сказал Шварц.
– Прибегает невесть откуда шайка беглых. Ни Москвы, ни подмосковной местности эти преступники не знают. И вдруг они оказываются на Виноградном острове, откуда равно хорошо досягаемы и Стромынка, и Владимирский тракт. Более того - кто-то учит их расположению просек в Измайловском лесу.

Архаров пожал плечами. Замечание было верным, но совершенно пока бесполезным.

–  Продолжай, Тучков, - сказал он.

Продолжение было такое - Левушка выволок вещи и Анюту со льда Серебрянки на остров. Это их и спасло - когда к мосту подкатили налетчики с добычей, Левушка, услышав их приближение, успел втащить девочку в башенные ворота и спрятать в какой-то развалюхе без крыши.

И тут-то он понял, в какое безвыходное положение попал. Будь он один - отсиделся бы до ночи или, что вернее, до утра, потому что утром как раз налетчики отсыпаются, перебежал бы мост, быстрым шагом скрылся в лесу. Но с ним была девочка, которая не могла наступить на раненую ногу. И у нее начался жар.

Как Левушка обнаружил пролом в стене, как занес Анюту на Мостовую башню и устроил в верхней стрелецкой караульне, как вел наблюдение за островом, пытаясь понять логику разбойничьих перемещений - все это он исправно продиктовал Устину, попросив записывать вкратце. Но вот когда дошло до поисков продовольствия - тут Левушка произнес такое, что Архаров со Шварцем значительно переглянулись.

Впав в отчаяние от того, что Анюте становилось все хуже, и плохо перенося голод, Левушка делал вылазки в надежде ограбить грабителей. Был у него еще план - подслушать их переговоры, выяснить их планы и, когда они уберутся с острова вершить свои черные дела, хоть как, хоть волоком по снегу, вытащить оттуда Анюту.

Но налетчики были более озабочены скорой продажей добычи. Им хотелось разжиться деньгами, хотелось хорошей горячей еды, а иной уже и насчет баб замышлял. Они послали кого-то к скупщице, жившей в Зарядье (Левушка не догадался, что речь о Марфе), потом послали большие сани с воровским дуваном, и тогда-то на остров прибыл человек, которого они не ждали.

Прибыл он не один, при нем была вооруженная челядь, два молодца, умевшие прикрикнуть на чернь. Из саней не выходил - предводитель налетчиков сам к его саням выбежал и стоял с непокрытой башкой. Левушка слышал лишь оправдания да обещания впредь не шалить. Этот же господин приезжал и в ночь, когда полицейские драгуны напали на Виноградный остров. Но куда он в суматохе подевался - того Левушка уже не знал. Равным образом он не знал цели сих визитов.

–  Примерно такое я и предполагал, - заметил Шварц.
– Есть и еще некоторая несообразность. Грабителям, которые разорили усадьбу своего помещика и вырезали его семейство, прямой резон двигаться на соединение с самозванцем. А не прозябать на острове, где их в любой час могут обнаружить полицейские драгуны. Сдается мне, кто-то в Москве управлял этой шайкой.

–  Они, поди, и слов таких не ведают - «полицейские драгуны», - возразил Архаров.
– Стало быть, теперь заново надобно пленных опрашивать. Вот ведь незадача!

–  Повторные допросы я всегда считал полезными, ибо есть возможность поймать злоумышленника на обмане, - утешил его Шварц.
– Наши же налетчики в первый раз, статочно, врали как сивые мерины.

–  Допрашивать буду я, - твердо сказал Левушка.
– Я там был, я знаю, как спрашивать.

–  Прелестно, - согласился Архаров.
– Одной заботой менее.

Левушка был настроен решительно, чувствовал себя бодро - на Пречистенке его откормили, отпарили в бане, а Никодимка с утра выбрил так, что Архаров даже разозлился - цирюльная процедура со всеми горячими и холодными компрессами затянулась неимоверно. Кроме того, Архаров на следующий день после рейда послал Никодимку к знакомым купцам, и на Пречистенку доставили для Левушки нарядный кафтан с панталонами, камзол, сорочки, исподнее, все - даром, потому что у разумного купца рука не поднимется брать деньги за такую мелочь с господина обер-полицмейстера.