Цивилизованные народы понять проще -- все они чем-то похожи один на другие... Дикие же -- каждый дик по-своему... Они поклоняются драконам? Хорошо... Они считают меня драконом? Тоже неплохо. А значит -- надо понять, как именно они определяют для себя дракона. Понять -- чтобы не разочаровать их. Чтобы они, помогая своему идеалу, помогали бы МНЕ... Это сложно -- но тем интереснее задача... Можно спросить в лоб -- но тогда только дурак не поймет правду... А можно слушать песни и легенды, предания и... да мало ли что! Лучше всего, конечно же, собственные их воспоминания, да еще и с комментариями-пояснениями, что так легко вычисляются по эмоциям... Но это -не сразу... Рассчитывать на доверие с первого дня знакомства может только глупец или наивный романтик... Дэнна обсмеял бы таких. Эх, где он сейчас? Где он, где Сколь, где Росмут с Радомиром, где вечный насмешник и циник Родослав...

Будь они тут -- разве стоило бы возиться со всем этим сравнительным анализом и моделями поведения? Можно было бы просто...

Стоп! Девушка поет... Знакомая песня. Кажется -- ее сочинила жена лейтенанта Соронсона. Нет, показалось... Слова другие, только мотив похож, да общий смысл... Творчество "по мотивам?"... Знать бы наверняка...

Глава 4

Новый день не принес новых тревог, но и не развеял старые... Погода портилась, и становилось зябко и неуютно даже на свету. Казалось -- горы поедают все тепло, поглощают его в себя...

– - Учитель как-то говорил нам, что скалы пьют свет и тепло, чтобы подарить их Городу Драконов, ушедшему в недра планеты...
– - сказала Ашана.
– - Не оттого ли так холоден камень?

– - Все может быть...
– - поежился Рейст.
– - У нас была похожая легенда... Если б не она -- не знаю, пошел бы я с тобой или нет... А так -остается надежда, что наши друзья-драконы подались именно в свой легендарный Город... Впрочем, ты сейчас опять назовешь меня циником, но я считаю, что, торча тут, мы к Городу никогда не доберемся! А вот шансы нарваться на кого из преследователей -- это пожалуйста, с каждой минутой все больше и больше!

– - Но ОН, -- Ашана кивнула на дракона, -- болен... И я не могу его бросить...

– - Знаю. Если бы не этот склеротичный дракон -- я бы просто поволок тебя вперед за руку!

– - Ты все таки циник, Рейст! Интересно -- все Светлые такие, а?

– - Ой леди, да разве ж это цинизм?
– - прозвучало из ложбинки неподалеку. Воители резко обернулись, выхватывая мечи.

Из-за камней показалась голова в зеленом берете. Из берета торчал черный цилиндр, немного напоминающий карандаш.

– - О, совсем у своего князя манер набрались!
– - то ли радостно, то ли удивленно заявила голова, ехидно улыбаясь.
– - А я думал, только он менестрелям головы рубит!

– - Вы... менестрель?

– - А то как же! Менестрель Сатоурис, смертный!
– - радостно представился он. Затем вылез из ложбинки целиком и, отвесив церемонный поклон, добавил: -- ...К вашим услугам!..

– - Откуда Вы знаете про Князя и Менестреля?
– - недоверчиво спросил Рейст.

– - От Рийни. От той самой девушки-менестреля, которую он так невежливо прервал, так и не дав ей допеть до конца! Она так обиделась, что вряд ли в ближайшем будущем снова приедет к вам на гастроли...

– - Она осталась жива?
– - удивились оба.

– - Ну разумеется! Рыжую Рийни мечом да заклинанием не ухлопаешь, она на Земле и не таким шуточкам обучилась! Но -- мы отвлеклись. Так хотите узнать, что такое настоящий цинизм? Не бойтесь, ваши преследователи нас не услышат, они очень далеко и сбились со следа...

Сатоурис сел прямо на камни, скрестив по-турецки ноги. Порылся в карманах своего зеленого костюма и достал два изящных цветных рисунка.

– - Никак не могу выбрать -- на гитаре или на лютне сыграть?
– - он протянул картинки девушке.
– - Миледи, решите за меня, хорошо?

– - Вот на этом...
– - Ашана ткнула пальцем в один из квадратиков.

– - Лютня... Неплохо!
– - Сатоурис спрятал рисунок гитары, а первую карточку потянул в стороны, превращая в настоящий музыкальный инструмент... Подтянул струны, перебрал пару аккордов, совершенно не обращая внимания на удивление Рейста. И -- запел:

Когда-то, когда ты был молод,

Ты верил печатному слову,

Ты был прост, хотя и начитан,

А к любимым книгам испытывал голод

И глотал их снова и снова,

И однажды ты все прочитал,

Но бюджет семьи не был рассчитан

На существование излишков,

И отец с бесконечным снобизмом сказал:

"Мне не нужны твои книжки", -

А потом половину продал.

И ты вышел из дома, твердо решив,

Никогда не вернуться назад,

И, с собой прихватив гитару,

Ты пустился в путь по зову души,

Широко отворив глаза,

И ты встретил ее на пути

И подумал уже, что нашел себе пару

На весь оставшийся срок,