–  Что теперь?
– осведомился Пендер.

–  Лучше ему все рассказать, - предложила Таллия.

–  Зайди в каюту. Оссейон, встань на страже и следи, чтобы нас не подслушали.
– Дверь захлопнулась.

–  Мы собираемся пересечь Сухое Море, лодочник, - объявил Мендарк.

–  Катадза! Тогда лучше бы вам переписать "Уличную девчонку" на меня, потому что вы определенно не вернетесь.
– Пендер сказал это полушутя.

–  Мы вернемся к середине лета, - без улыбки ответил Мендарк, - если вообще вернемся. Тогда нам понадобится судно. Где ты будешь в это время?

–  Здесь, если ты заплатишь мне вперед за пять с половиной месяцев.

Договорившись обо всем и пожав руки, они на следующий день заключили сделку в конторе начальника гавани ближайшего порта.

–  Ты представить себе не можешь, как я счастлив, - сказал Пендер Таллии, когда они направились к боту.
– Сбылась мечта моей жизни. Но...

–  Но ты истратил все до последнего гринта, и у тебя даже нет резерва на крайний случай.

–  Откуда ты знаешь?

–  Я умею считать, - ответила Таллия.

–  А ведь еще надо заплатить команде, - мрачно заметил Пендер.

–  Как в таком случае ты отнесешься к моему предложению? У меня есть деньги, и мне бы не хотелось тащить их с собой в Катадзу и обратно. Что если я стану твоим партнером?

–  Даже если бы ты не собиралась отправиться в долгое путешествие по соли, это было бы выгодное предложение, - просиял Пендер и расцеловал ее в обе щеки.

Через шесть недель, проехав верхом с проводником по горам и плато Фаранды, они добрались до дна Сухого Моря. Путь через море, выбранный Мендарком, оказался удачным: стоило им спуститься на дно, как они вышли к большому ручью. Разбив на его берегу лагерь, они наловили рыбы, наполнили мехи водой и подготовились к ночному переходу. До Катадзы оставалось примерно шестьдесят лиг, но они хорошо отдохнули, были сыты и подготовлены к походу.

–  Интересно, что мы найдем в Катадзе?

–  Несомненно, не то, что ожидаем, - ответил Мендарк.
– Будем надеяться, что Тензор там - иначе мы зря пустились в это тяжелое путешествие. И нам предстоит еще более изнурительное возвращение из Катадзы.

–  А если он там, что тогда? В равной степени нам нужно бы надеяться, что его там нет.
– "Ты никогда не был ровней Тензору, - мелькнула у Таллии мысль, которую она не стала высказывать.
– Почему на этот раз должно быть иначе?"

Мендарк часто размышлял на эту тему во время их долгого путешествия, но так и не нашел ответа.

–  Не знаю, - сказал он.
– Все будет зависеть от того, сколько с ним людей и что он предложит. Пока ничего не известно. Я должен оказаться там, прежде чем он применит Зеркало.

Они шли еще полтора дня, оставляя за спинами другие ручьи - пресные и соленые. А к концу второго дня набрели на следы, ведущие к расселине.

–  Что это?
– сказал Мендарк, тревожно озираясь.
– Аркимы?

Таллия засмеялась.

–  Вряд ли, мой друг. Посмотри, какого размера эти следы.

–  И тут проходили только двое, - вставил Оссейон.
– Это следы мужчины примерно твоего веса, но только уставшего и с больными ногами: смотри, видимо, он еле тащился. Другие отпечатки гораздо меньше. Может быть, детские?

Мендарк внимательно изучил их. Было ясно, что следы оставлены давно: ветер присыпал их соленой пылью.

Отряд во главе с Мендарком двинулся по следам, ведущим к расселине. У подножия горы-острова Катадза они заколебались, поскольку солнце уже садилось.

–  Из карты Шанда не совсем ясно, каким путем подниматься, - сказал Мендарк, присевший, чтобы снова свериться с копией карты.

–  По-моему, его путь проходил севернее, - заметила Таллия, заглянув через плечо Мендарка.
– Я за то, чтобы продолжать. Чем раньше мы расстанемся с этой солью, тем лучше. Давай попробуем - первый утес не очень высокий.

Однако к тому времени, как они вскарабкались на вершину, все выбились из сил и уже совсем стемнело. Они оказались на покатом склоне, заваленном огромными круглыми валунами.

–  Я выдохся, - заявил Мендарк, плюхнувшись на землю.

–  Я чую воду, - сказал Оссейон.

Он помог Мендарку подняться. Они стали пробираться между валунами на шум воды. Раздвинув листву, Оссейон обнаружил ручей, стекавший со скалы. Мендарк плеснул себе в лицо, потом попил из рук.

–  Пресная, хотя и с привкусом железа, - сказал он про себя.

Все они думали только о том, чтобы напиться холодной воды и передохнуть. Даже Оссейон забыл о следах. Когда Мендарк снова наклонился над ручьем, кто-то спрыгнул с валуна ему на спину и, повалив, прижал к земле. Чья-то рука потянула его голову назад за волосы и приставила к горлу нож. Какой-то острый предмет уперся Таллии в спину. Рука Оссейона потянулась за его собственным ножом, но застыла в воздухе.