И снова, до самого вечера, я рассказывал. Рэй почти, что и не перебивал меня. Он внимательно слушал, или, по крайней мере, мне так казалось. Я ведь тогда так мало знал о структуре личности этого существа, которое я называл Рэем. Он ведь в это же самое время беспрерывно выполнял функции корабельного кибермозга: следил за окружающей обстановкой, контролировал работу всех без исключения систем звездолета и, кроме того, он мог сделать еще много чего. Вечером я рассказал о самых последних днях нашей жизни на Дивере. О нашей с Сережкой вылазке к солнцам. О нашей встрече с капитаном Рикстом. Когда же я закончил, Рэй снова, так по-человечески, многозначительно вздохнул и сказал:

– А ты, Вик, очень даже неплохо рассказываешь. Из тебя наверно может и неплохой писатель получиться.

– Если честно, то я с самого детства мечтал стать звездолетчиком Дальней Разведки.

– Ты сейчас и так, можно сказать, в дальней разведке. Ну а звездолетчика я из тебя просто обязан сделать, причем в кратчайшее время. Ты будешь должен усвоить хотя бы минимум знаний, которые нужны звездолетчику и получить хотя бы минимум навыков, без которых звездолетчику не обойтись. Ты наверно знаешь про звездные училища?

– Конечно, знаю, в них готовят звездолетчиков. Я и сам собирался поступать в Звездное.

– В звездных училищах учатся по несколько лет. У нас же пока только три недели. Так что даже относительно легкой жизни не жди. Завтра приступим. А сейчас лучше всего ложись спать.

– Рэй, ты не выполняешь собственного обещания. Ты же обещал после того, как я расскажу о себе, рассказать и про себя.

– Это я обязательно сделаю, но только после того, как ты выспишься и основательно отдохнешь. Мой рассказ будет не короче твоего.

– Но я же сейчас совершенно не хочу спать и даже нисколько не устал.

– Это тебе только кажется. Усталости в тебе много и лучше ее не накапливать.

– Хорошо, - немного подумав, согласился я и начал раздеваться, - буду спать.

– Как твоя рука?

– Лучше чем утром.

– Болит?

– Немного, не сильней, чем обычная царапина.

– Ну, все, Вик, отдыхай, а я до завтрашнего утра удаляюсь. Связь не отключай, если будет нужно, позовешь, или я тебя позову, как получится.

– До завтра, Рэй.

– Спокойной ночи, Вик.

Эту ночь я провел спокойно. Уснул сразу же, как только лег в постель. Снились ли мне в эту ночь сны или не снились, я не запомнил. Но если и снились, то наверняка хорошие, потому что когда я проснулся, настроение у меня было неплохое, после плохих такое просто-напросто не может быть. Новый день я начал точно так же, как и предыдущий. Зарядка, умывание, одевание, завтрак. А потом я снова направился в рубку.

– Рэй, здравствуй, - сказал я, садясь в кресло и глядя на слегка изменившееся по сравнению со вчерашним днем, изображение Золотистой на фоне звездного неба.

– Здравствуй, Вик, как отдохнул?

– Прекрасно.

– Ну, вот и хорошо.

– А как у тебя ночь прошла?

– Удовлетворительно, если можно так выразиться, космос вблизи от таких звезд редко бывает пустым. Ночью нам пришлось огибать еще одно пылевое облако, отклониться от курса и немного снизить нашу скорость.

– Значит, мы задержимся?

– Точно еще не знаю. Уже утром я снова увеличил скорость до прежнего значения. Но боюсь, что по мере приближения к Золотистой концентрация пыли будет все больше возрастать и, причем возрастать нестандартно. Тогда мы будем просто вынуждены еще сильнее сбросить скорость.

– Понятно. Рэй, я вот что еще хочу у тебя спросить. Можем ли мы снова включить пространственный двигатель и проскочить это расстояние через Пустоту? Хотя бы одна минута на форсаже и было бы достаточно?

– Не знаю, Вик, наверно можем. Но только сейчас это чрезвычайно опасно. Потому что в любой момент двигатель может сдохнуть, и тогда наступит полная неизвестность, после такой аварии еще никто и никогда не возвращался.

– Понятно.

– Может отказать пространственный двигатель. А можешь и ты не выдержать.

– Рэй, а все-таки, почему ты не можешь управлять идущим в Пустоте кораблем?

– Почему не могу? Я могу, но очень, очень плохо, как впрочем, и все другие машины. В этой области то, что для вас пустяк, для меня почти что неразрешимая задача. У вас, людей, есть своего рода чувство Пустоты, а во мне его нет совсем... Ты действительно хочешь пролететь остаток пути в Пустоте?

– Нет, не хочу, я просто спросил. Но если не останется никакого другого выхода, тогда наверно придется рискнуть.