Сейчас он залпом докончил вино, и опустевший стакан полетел вдогон за бутылкой. Угрюмые парни, сидевшие рядом, переглянулись. Они уже знали: что-то сейчас начнётся. В глазах у Ашота плясали недобрые белые огоньки. Раскрашенная девица, почуяв, что к хорошему не идёт, слезла с колен и куда-то в момент испарилась. К столу подобрался бледный как смерть официант.

– Желаете что-нибудь?
– заикаясь от страха, поинтересовался он ни то у Ашота, ни то у всей компании сразу.

Ашот медленно покачал головой.

– Исчезни, - проговорил он глухо, но выразительно.

Парни его угрюмо молчали. Официант сделался ещё бледнее и быстро пропал, как будто бы его и не было здесь. Ашот, с силою грохнул кулаком по столу - так что пепельница рядом с ним подпрыгнула высоко, и окурки полетели в разные стороны. Бутылка с остатками "смирновской" тоже очутилась внизу, поливая паркет.

Все замерли. Музыка стихла. Певица оборвала песню на полуслове. Посетители, съёжившись и потупив глаза, ждали. Ашот оглядел всех медленно, потом, вдруг, ткнул пальцем в какого-то смуглого парня, тихо жующего свой бифштекс в компании двух приятелей.

– Ты!
– Ашот мрачно прищурился.

Парень сделался белее тарелки, из которой ел. Ашот показал пальцем в рыжую девицу, сидящую со своим кавалером возле самой эстрады.
– И ты! Оба ко мне! Быстро!

Наклонившись, он тупо смотрел в пол и, как казалось, не замечал ничего. В зале царила жуткая тишина. Все здесь не отрывали глаз от Ашота. И каждый радовался втихоря, что не на него пал выбор мрачного горца. Тот, вдруг, встряхнул головой и хищно прищурился.

– Раздевайтесь!.. И трахайтесь!.. Прямо вот здесь!..
– он ткнул пальцем в залитый водкой паркет.
– Чтобы я видел!
– Ашот закатил рукав и посмотрел на свои швейцарские часы.
– Даю пять минут на всё. Если не уложишься...
– он медленно глянул на молодого человека и, вытащив из кармана тяжёлый браунинг, бросил на стол - между початой бутылкой водки и полной до краев салатницей.

Никто не двигался. Ашот ещё раз глянул на часы.

– Время пошло.

Бедная девушка, испустив вопль, бросилась в сторону и судорожно ухватилась за белокаменную колонну. Парень растерянно замер на месте. Он явно решал - куда ему убегать. Один из телохранителей Ашота встал и, выдернув пистолет, прицелился. Несчастный обречённо посмотрел на дуло, потом - на Ашота, и, наконец, - на неживую от страха девицу. В глазах у него отразилась какая-то мрачная, жестокая решимость. Девушка не отводила глаз от того, кто должен был сейчас её изнасиловать. Она испустила ещё вопль, ужаснее прежнего. Крепче обхватила каменную колонну, словно бы та могла её защитить. Голос у неё осёкся.

И тут тишину оборвало.

– Хватит!
– не очень громко, но сейчас это прозвучало, как пистолетный выстрел.

Все, кто был в зале, обернулись. В нескольких шагах от Ашота, тяжело покачаясь, стоял военный офицер в форме - здоровенный мужик богатырского вида, с пышными казачьими усами. Дуло короткоствольного автомата в руке у него было нацелено в лоб Ашоту. Тот прищурился недовольно и с интересом разглядывал незнакомца.

– Хватит, - повторил военный. Слова путались.
– Я...
– есаул Всекубанского Казачьего Войска. Я запрещаю... это продолжать.

Телохранитель Ашота оглядел есаула и неспеша перевёл ствол. Он видел, что палец у казака - на курке.

Есаул развернулся...

Всё потонуло в грохоте выстрелов. Оконные стёкла дрогнули. Каждому, кто был в зале, заложило уши. Есаул, продырявленный двумя пулями, рухнул прямо на стол. Противник его, скошенный автоматной очередью, лежал на полу, в проходе между столами.

Трое, кто сидел за одним столом с есаулом, молча достали оружие. Ашот угрюмо глядел в три пистолетных дула. Потом посмотрел на девушку. Та не отпускала колонну.

– На сегодня хватит, - сказал он, обернувшись к двум своим людям, которые продолжали держать наготове стволы.

Ашот сгрёб со стола пистолет и неспеша опустил его в боковой карман кожаной куртки. Потом вытер губы и бросил салфетку в салатницу. Медленно встал и, не оборачиваясь на три пистолета, что разглядывали его широкую спину, побрёл к выходу. Официант, чуть живой, смотрел на всё это из укромного места. Он знал, что Ашот никогда не платит и сейчас не ждал от него никаких денег. Двое телохранителей Ашота пятились за хозяином, не опуская оружия. Как только тот очутился на улице, они поспешно скользнули за ним.

Подойдя к белому "Шевроле", Ашот постоял, хмуро опустив голову и сунув руки в карманы широких спортивных штанов. Один из телохранителей услужливо раскрыл перед ним дверцу.

– Что-то мне грустно сегодня, - проговорил Ашот медленно.
– Что-то охота развеяться... Поехали в "Кавказ".

Команда была принята. Один из парней сел за руль. Другой устроился на заднем сиденьи. Сам Ашот, сложив на животе руки, сидел впереди, рядом с водителем.

– Кто это были?
– он задумчиво глядел в окно.