– Казаки местные, - спокойно ответил тот, что крутил руль.
– Двоих я знаю.

Машина мчалась куда-то в ночь по широкому мокрому шоссе, облитому огнями больших уличных фонарей. Из-за дерева показалась почти незаметная фигура в сером плаще. Чёрный короткий ствол автомата холодно и тихо блеснул, щёлкнул негромко затвор; удаляющийся по дороге автомобиль заплясал обреченно, пойманный в прорезь прицела.

– Напомни мне завтра, чтобы я не забыл это разобрать, - сентиментально процедил Ашот, глядя в окно.

Автоматная очередь выбила оконные стекла. Они брызнули в разные стороны дождём мелких осколков. Не успевшее как следует набрать скорость белое "Шевроле" изобразило на дороге кривую черту и замерло, въехав в большое толстое дерево.

Кругом было тихо. Ещё раз передернув затвор, убийца подошёл ближе. Немного постоял, всматриваясь. Потом одной рукой вскинул ствол и прицельно, короткими очередями, расстрелял три неподвижных фигуры.

...Утро случилось солнечное и не по-зимнему тёплое. Кафе "Летнее", на Красной, открылось только-что. Первые, сонные посетители, желая разбудиться в предверии наступающего дня, пили крепкий дымящийся кофе и потягивали армянского разлива коньяк. Из охрипшего транзистора пел Михаил Шуфутинский.

Валет расположился за крайним столиком в самом углу, спиной к стене и лицом к улице. Он курил, поглядывая вокруг. На столике перед ним стояла чашка уже остывшего кофе. Рядом - самодельная пепельница, бывшая когда-то пивной банкой и приоткрытая пачка "L&M". Валет ждал. Редактор "Зари Кубани" должен был прийти вот-вот.

Минуты текли медленно. Валет смотрел на часы, потом гасил в пепельнице окурок и зажигал следующую сигарету. Павловский появился из серых "Жигулей", притормозивших у бордюра. Он нагнулся, что-то сказал шофёру, и машина, тронувшись с места, укатила. Валет увидел, что Алексей Михайлович держит в руках какие-то бумаги. Павловский не подал ему никакого знака, молча направился к стойке и взял сто грамм коньяка.

Валет, не отрываясь, глядел на тлеющий кончик сигареты, когда редактор брёл к его столику. Павловский снял шляпу, поставил коньяк и бросил на стол две газеты.

– Читал?
– начал он вместо приветствия.

Валет оторвал взгляд от сигареты и посмотрел туда, куда Павловский ткнул пальцем.

– Прочти, интересно.

Валет развернул газеты к себе и быстро пробежал глазами. Одна из заметок называлась "Труп на обочине". Валет узнал из неё, что вчера днём, у проезжей части, нашли лейтенанта милиции. Тот был убит выстрелом в горло. Стреляли, предположительно, с нескольких шагов и, предположительно, из пистолета Макарова, милицейского образца. В другой заметке, под заголовком "Нападение на милиционеров", сообщалось, что вчера вечером, у подъезда своего дома был ранен выстрелом из пистолета старший инспектор уголовного розыска Самвел Саркисян. Сопровождавший его коллега, тоже работник милиции, от полученных огнестрельных ранений скончался на месте. В завязавшейся перестрелке один из нападавших был убит. Другому удалось скрыться.

– У них оперативная информация, - скучно сказал Валет.
– Вчера постреляли, а уже сегодня - в номере. Совсем, как в Чикаго.

Павловский свернул газеты и сунул их в карман.

– Это всё, что ты мне можешь сказать?

– А что ещё?
– Валет пожал плечами.
– Мента у дороги нашли - понятия не имею, кто это. А про второго нападавшего ты, думаю, знаешь лучше меня, - он ткнул недокуренную сигарету в пепельницу.

Павловский молчал, глядя на молодого человека с сочувствием.

– Ты всегда знаешь больше, чем говоришь, - закончил Валет.

– Что я знаю - это моё дело. Я перед тобой отчитываться не буду. Хотелось тебя послушать.

Валет отпил кофе и снова пожал плечами.

– О чём именно? Я думал, ты будешь говорить, как тебе это всё не нравится, что ты заинтересован в серьёзных людях, что если дальше будет похожее, сдашь меня Ашоту. Ведь, ты это хотел сказать? Давай.

Павловский медленно покачал головой.

– Не буду. Ты всё и так знаешь. Без меня. Слушай другое, - он посмотрел на бомжа пропитого вида, который просил мелочь, сидя у входа в кафе.
– Ты говорил, что тебе надо ещё за чем-то съездить в Москву, чтобы закончить материал на Оганесяна.

Валет отпил кофе.

– Ашот этим снова заинтересовался?

Павловский кивнул.

– Я вчера говорил с ним. Тебе хватит суток, чтобы слетать в Москву и вернуться?

– Хватит, - Валет допил кофе и отодвинул чашку.

– Тогда рейс до Стамбула переносится на завтра. Сначала слетаешь в Москву.

Павловский брезгливо глядел на свой коньяк.

– Хочешь? Я не притрагивался.

Валет медленно покачал головой. Обернулся и увидел бомжа у входа.

– Предложи ему. Он не откажется.

Павловский надел шляпу.

– Какая жизнь отвратительная...

Валет потрогал пустую чашку.

– Думаешь, на том свете лучше будет?

Павловский зевнул.

– Не знаю. Может, и не лучше.

Звёзды тихо таяли над ночным Краснодаром. Ровные силуэты многоэтажек прорисовывались нечётко сквозь синеватую мглу. Свет на кухне в этот час был погашен. Лена и Беляков сидели в креслах и неспеша потягивали остывающий чай. Беляков смотрел в окно.