– Всё хорошо, парни, - прохрипел им Хачик.
– Можете расслабиться.
– Он выбросил руку с пистолетом и трижды надавил курок.

Стёкла зазвенели от грохота выстрелов. Все трое свалились на пол. Тиская пистолет в руке, Хачик шагнул вперёд и медленно повернулся к стойке. Барменша Света каменным изваянием стояла посреди бутылок и чашек. Белая, как её фартук. От ужаса она не могла двинуться.

– Сука!
– выплюнул Хачик, держа пистолет в вытянутой руке.

Света метнулась в сторону, и пуля разнесла бутылку среди витрины. Хачик опустил пистолет. Хромая, подошёл ближе. Барменше некуда было бежать и негде спрятаться. Вытаращив зрачки, она стояла, как на расстреле. Стояла, прижавшись к холодной стене, твёрдой - почти крышка гроба.

– Падла!
– пистолет Хачика выплюнул последнюю в обойме пулю - поставил короткую красную подпись прямо посередине лба. Света всем телом тяжело съехала вниз.

Громыхнул ещё выстрел. Другой.

Один из армян, подстреленных Хачиком, уронил пистолет и как бревно разлегся на холодном полу.

Появилась Лена. Она держала свой вальтер наготове. Кровавая лужа расплылась там, где вразброс лежали три мёртвых тела. Краешком из-за стойки выглядывали ноги барменши. Несколько посетителей, неживых от страха, прятались между столами. Они ждали, что стрельба вот-вот начнётся опять. Хачик, прошитый двумя точными пулями, попытался удержаться руками за буфетную стойку, но медленно сполз и уткнулся в пол.

Спрятав дуло за пояс, Лена вышла на улицу.

Стемнело. Сиреневая "Тойота" остановилась у подъезда. Фары её погасли, уступив место сгустившемуся ночному мраку. Беляков распахнув дверцу, первым вышел наружу. Втянул в себя морозный сырой воздух и огляделся. Ветер свистел, обдувая голые ветки деревьев, и перебирал старую газету, волоча её куда-то, вдоль по замёрзшему тротуару.

Из "Тойоты" появились ещё двое.

– Пошли, - негромко скомандовал Беляков.

Тот, что двигался за его спиной, поднял воротник замшевого плаща. Вошли в холодный сумеречный подъезд. Под потолком в углу сиротливо мерцала кончающаяся лампочка. Пахло сыростью и неуютом. Беляков погладил рукоятку своего парабеллума в боковом кармане. Взвёл курок.

На четвертый этаж поднялись молча. Говорить было не о чем. Лифт не работал, и пришлось добираться пешком.

Беляков отошёл в сторону. Один из его сыщиков звякнул в дверь. На лестнице услышали сонный голос хозяина.

– Кто там?

– Телеграмма.

Замок защёлкал. Беляков вытащил пистолет, потрогал курок пальцем. Как только дверь раскрылась, хозяин - небритый парень в пижаме сразу застыл, увидев дуло. Потом дёрнулся, но - поздно. Его ухватили за шкирку, ткнув в брюхо стволом. И затащили внутрь.

Дверь закрылась. Один из сыщиков, не опуская пистолета, обошел всю квартиру и убедился, что больше здесь никого нет. Жильё состояло из двух комнат. Стенку над большим двуспальным диваном украшел турецкий ковёр. В углу, рядом с японским телевизором - видео. Напротив - стереосистема с парой динамиков.

Беляков молча разглядывал бывшего своего сотрудника, у которого из кармана пижамы достали пистолет с полной обоймой.

– Ну что, Коля, - проговорил он медленно, доставая сигарету, - думал - не увидимся больше?

Того от ужаса перекосило. Коля раскрыл рот и еле-еле сумел выговорить:

– Саркисян меня заставил. Хотел грохнуть...

– Уберите звук.

Чиркнув пару раз зажигалкой, Беляков выпустил дым.

– Стой!
– Коля хотел вырваться, но его держали крепко.
– Подожди, я скажу ещё...

– Ты уже все сказал, - Беляков затянулся.
– Саркисяну.

В рот Коле засунули кляп. Несчастный пронзительно замычал, замотал головой, пытаясь освободиться.

– Кончайте быстрее, - сказал Беляков.
– У нас мало времени.

Коля извивался, как только мог, но двое детективов проворно и быстро связали ему за спиной руки и ноги. Одним из свободных концов смастерили петлю, которую затянули на шее. Беляков молча наблюдал, дымя сигаретой.

В дверь позвонили.

Сыщики замерли, переглянулись. Беляков дал им знак, и связанного уложили на пол лицом вниз, ещё придавив, чтобы не производил шума.

Часы тикали где-то на кухне. И так - несколько секунд. Потом звонок повторился. Назойливый и долгий - как сирена. После этого начал щёлкать замок. Очевидно, у того, кто звонил, был ключ.

Беляков вытащил парабеллум и отошёл в сторону. Его детективы тоже достали оружие, продолжая крепко держать связанного. Три дула целились в дверь. Мелодичный звон заставил всех вздрогнуть: это часы отсчитали восемь ударов.

Дверь отворилась. На пороге возникла игриво раскрашенная девица. Она молча смотрела на трёх вооруженных людей и тело, связанное на полу. Испугаться по настоящему не успела. Беляков дважды надавил курок.