На груди у него был яркий знак, который выглядел как осенний лист - красный снаружи,оранжевый в середине и с черными прямыми прожилками.

Лицо его было загоревшим, но рука, которую он держал вертикально поднятой была ярко-красной.

Другая его рука была скрыта большим, круглым предметом, который Нине как-то удалось изобразить цветом металлической бронзы.

Я догадался, что это был его щит.

– Он ужасный, - сказала Нина, приглушенным голосом.

Я взглянул на нее сверху вниз.

Ее лицо было мрачным, и я догадался, что она неправильно трактовала мое молчание.

– Тебе не стоит так говорить, - сказал я.

– Ты проделала замечательную работу.

Нина слабо улыбнулась.

– Это не то, что я имела в виду, - сказала она.

– Его было сложно изобразить.

У меня довольно неплохо получилась медь здесь.
– Она коснулась его щита.

– Но этот красный, - ее палец скользнул по поднятой руке, - по идее должен быть кровью.

У него кровь по всей руке.
– Она постучала по его груди.

– И это было ярче, словно что-то пылающее.

Тогда я узнал его.

У него на груди были не листья.

Это была башня охваченная огнем.

Его окровавленная, вытянутая рука не демонстрировала что-то.

Это был предостерегающий жест в сторону Хелиакса и остальных.

Он поднял свою руку, чтобы остановить их.

Этот человек был одним из Амир.

Один из Сиридай.

Молодая девушка вздрогнула и натянула плащ вокруг себя.

– Мне даже сейчас не нравится смотреть на него, - сказала она.

– На них всех было ужасно смотреть.

Но он был худшим.

Мне не удалось точно изобразить лица, но оно было ужасно мрачным.

Он выглядел таким злым.

Он выглядел так, словно был готов сжечь весь мир дотла.

– Если это только одна сторона, - сказал я, - ты помнишь остальные?

– Не так, как эту.

Я помню, там была женщина без одежды, и сломанный меч и огонь...

Она задумалась, а затем снова покачала головой.

– Как я уже говорила тебе, я видела его только секунду, когда Джимми показывал мне.

Я думаю, что ангел помог мне вспомнить эту часть во сне, так чтобы я могла нарисовать ее и принести ее тебе.

– Нина, - сказал я.

– Это действительно удивительно.

Ты даже не представляешь насколько это невероятно

Ее лицо снова озарила улыбка.

– Я рада, если это так.

У меня было немало проблем, чтобы сделать его.

– Где ты взяла пергамент?
– спросил я, только сейчас обратив на него внимание.

Это был тонкий пергамент из высококачественной кожи.

Гораздо лучше, чем я мог себе позволить.

– Сначала я практиковалась на досках- сказала она.

– Но я знала, что хорошо не получится.

К тому же я знала, что не смогу спрятать его.

– Поэтому я пробралась в церковь и вырезала несколько страниц из их книги - последнее она сказала без какого либо раскаянья.

– Ты вырезала его из "Книги Пути"? спросил я, несколько ошеломленный.

Я не был религиозным, но у меня есть чувство приличия.

И после стольких часов в Архивах,мысль об вырывании страниц из книг была ужасна для меня.

Нина слегка кивнула.

– Мне казалось это хорошей мыслью, после того как ангел дал мне сон.

И они не могут как следует закрывать церковь на ночь, после того как ты сорвал переднюю часть здания и убил демона. Она протянула руку и скрутила пергамент вокруг пальца.

– Это было не сложно.

– Все что тебе надо сделать - это взять нож и соскоблить текст- указала она.

– Я была осторожна и никогда не соскабливала имя Теллу.

Или Андана, или любого другого ангела- добавила она благоговейно.

Я посмотрел на пергамент более внимательно и понял что это правда.

Она раскрасила Амира так, что слова Андан и Ордал находились прямо над его плечами, по одному с каждой стороны.

Почти как если бы имена сместили его вниз, или поймали в ловушку.

– К тому же, ты сказал я не должна никому говорить что я видела.
– сказала Нина.

– И рисовать — это словно говорить картинами вместо слов.

Так что я подумала, что будет безопасней использовать страницы книги Тэлу, потому что ни один демон никогда не посмотрит и на страницу этой книги.