Все то время он ловил семена.

Сначала он делал это одной рукой, как вы бы ловили мяч.

Но не встретив в этом успеха, он начал хлопать по ним, таким же способом как вы прихлопнете муху.

Когда это также не сработало, он попытался поймать их обеими руками, как ребенок ловит светлячка в воздухе.

Но он не смог удержать ни одного.

Чем больше он гонялся, тем сильней приходил в бешенство, чем быстрее он бегал, тем неистовей он хватал.

Это продолжалось в течение целой минуты.

Две минуты.

Пять минут.

Десять.

Это, возможно, продолжалось бы напротяжении всего урока, но в конечном счете он споткнулся о стул и болезненно грохнулся на каменный пол, разорвав штанину и разбив себе колено.

Сжимая свою ногу он сидел на полу и разразился таким сильным проклятием, подобного которому я никогда не слышал за всю свою жизнь.

Он кричал, рычал и брызгал слюной.

Он использовал по меньшей мере восемь языков, и даже когда я не мог понять слов, сами звуки заставили мои кишки сжаться а волосы на руках встать дыбом.

Он говорил такие вещи, от которых меня бросило в пот.

Он сказал вещи, от которых меня затошнило.

Он сказал вещи, которые я не знал, что можно было произнести.

Я думаю, что это возможно, продолжалось бы, но при одном сердитом вдохе, одно из летающих семян молочая попало ему в рот и он начал кашлять и сильно задыхаться.

В конечном счете он выплюнул семя, отдышался, встал на ноги и похромал из лекционного зала, не говоря ни слова.

Этот урок не был особенно странным у Магистра Элодина.

После занятий Элодина я слегка перекусил обедом у Анкера, затем отправился на свою смену в Медику, наблюдать как более опытные Элс'е ставят диагнозы и лечат поступивших пациентов.

После этого я устремился на другой берег реки с надеждой найти Денну.

Это был мой третий поход за долгое время, но день был ясный и солнечный и после безвылазного пребывания в Архивах, я ощутил потребность немного размять ноги.

Сначала я остановился в Эолиане, хотя было еще слишком рано для того чтобы Денна была там.

Я поболтал со Станчионом и Деочем перед тем как отправиться дальше в другие места, которые как я знал она иногда посещала - Ленточки, Баррель и Тюк, Собака в Стене.

Ее не было ни в одном из них тоже.

Я бродил по общественным садам, где деревья почти полностью лишились листьев.

Затем я посетил все инструментальные магазины которые я мог найти, просматривая лютни и спрашивая, не видел ли кто хорошенькую темноволосую женщину интересующуюся арфами.

Не видели.

К тому времени полностью стемнело.

Итак, я зашел в Эолиан снова и медленно скитался в толпе.

Денны все еще нигде не было видно, но я встретился с графом Трепе.

Мы вместе выпили и послушали несколько песен прежде, чем я ушел.

Я поплотнее укутался в плащ и отпрвился назад в Университет.

На улицах Имры было теперь более оживленно чем в течение дня и несмотря на холод в воздухе, в городе чувствовался праздник.

Музыка дюжины различных видов лилась из дверных проемов гостиниц и театров.

Люди толпами входили и выходили из ресторанов и выставочных залов.

Затем я услышал смех, чистый и звонкий он вознесся над низким гулом толпы.

Я узнал бы его где угодно.

Это был смех Денны.

Я знал это как мои пять пальцев.

Я обернулся, чувствуя как улыбка расстягивает мое лицо.

Так было всегда.

Я казалось, мог найти ее только после того как оставил надежду.

Я вгляделся в лица мелькающие в толпе и легко ее нашел.

Денна стояла у входа в маленькое кафе, одетая в длинное платье из синего бархата.

Я сделал шаг к ней навстречу и остановился.

Я смотрел, как Денна говорила с кем-то стоявшим за открытой дверью экипажа.

Единственная часть ее компаньона, которую я мог видеть, была верхней частью его головы.

Он носил шляпу с высоким белым пером.

Мгновение спустя Амброз закрыл дверь экипажа.

Он подарил ей широкую, очаровательную улыбку и сказал что-то вызвавшее у нее смех.

Искусственное освещение блестело на золотой парче его камзола, а его перчатки были окрашены тем же самым темным, королевским фиолетовым цветом как и его туфли.