Споласкивая лицо холодной водой, она думала, что хоть немного раскраснеется, не будет такой бледной, что вернет блеск своим потускневшим глазам. Ей не было стыдно за события накануне вечером. В тот день она начала себя чувствовать более раскованно в компании Сола, у нее появилась симпатия к нему и даже интерес, как к умному и привлекательному мужчине. Ей действительно доставляло удовольствие находиться рядом с ним, держать его за руку, ей нравилось его внимание к ней и обходительность.

И именно тогда, когда ее бдительность ослабла, когда она стала смотреть на Сола как на друга, он внезапно налетел на нее, как римский воин в деревне сабинянок, и похитил ее, чтобы утолить собственное плотское вожделение!

Вздыхая, Пенни насухо вытерла лицо и начала одеваться: брюки цвета морской волны и свитер, которые предусмотрительно захватила с собой в ванную. Господи, какую ошибку она совершила, неверно поняв намерения Сола относительно их брака! Она задрожала. Прошлой ночью она видела мужчину в плену всецело овладевшей им страсти — картина была поистине ужасной.

Опытной рукой она стала наносить макияж: чуть подчеркнула линию бровей, удлинила и без того длинные ресницы, провела розовой помадой по губам. Решив предстать во всеоружии перед мужчиной, в чьих руках ее будущее, стараясь справиться с непрекращающейся дрожью, Пенни вернулась в комнату.

— Который час?

Этот вопрос был настолько обычный и задан был таким спокойным, чуть хрипловатым после сна голосом, что она удивилась.

— Девять часов. — Она постаралась ответить приветливо, ожидая, что последует дальше.

Полуоткрытые глаза Сола смотрели на нее, мигая; по ним ничего нельзя было понять.

— Ты собираешься уходить?

— Хочу купить какие-нибудь сувениры, подарки. — Ей бы хотелось, чтобы то, что она говорила, звучало твердо и решительно, но голос дрожал, и она сама слышала в нем неуверенные нотки.

К ее удивлению, он кивнул.

— Ты найдешь дорогу одна, не заблудишься?

— О, конечно. — Пенни пыталась отвечать не слишком уж горячо, чтобы не обидеть его, явно выказав желание избавиться от его общества. — Мой французский вполне меня выручит, и картами я запаслась.

Она с бьющимся сердцем ждала от Сола одобрения ее планов и получила это одобрение без промедления и колебаний.

— Я не возражаю; правда, тебе нужно вернуться в отель к четырем тридцати, чтобы успеть уложить вещи и отправиться в аэропорт.

Задержавшись только для того, чтобы взять сумочку, Пенни вышла, прикрыв дверь, и тут у нее вырвался вздох облегчения. Ни злобы, ни упреков, просто равнодушная реакция человека, знающего, что все козыри у него на руках.

Следующие несколько часов промелькнули быстро. Пенни ходила по оживленным улицам Парижа, все ее мысли были заняты покупками.

К полудню она рада была усесться за столик в кафе на открытом воздухе на Монмартре. Заказав cafe creme [14] , она осторожно разместила под столом свои пакеты с подарками, среди них — костюмчик для Люси лимонного цвета, который она будет носить сейчас, и нарядное платьице, которое будет ей впору на следующий год. Это была ее заявка на будущее, выражение ее намерения заниматься воспитанием племянницы, дочери погибшей сестры.

— Merci [15] , — кивнула она официанту, когда он поставил перед ней чашку кофе.

Мешая темную ароматную жидкость, она смотрела, как сливки расходятся по поверхности концентрическими кругами. Несомненно, Сол не возражал против ее самостоятельного похода по магазинам, потому что догадался о ее желании купить вещи впрок, на перспективу. Если когда-то она лелеяла надежду, что он изменит свое решение и вернется к ее первоначальному плану фиктивного брака, то теперь эта надежда умерла, полностью исчезла сегодня утром. Он вел себя с холодной вежливостью, но она знала, что за этим скрывается решимость настаивать на своих условиях.

При мысли о Соле она содрогнулась и инстинктивно потянулась к пакету с платьем для Люси. Открыв его, она смотрела на тонкие кружева и думала о том, что ей необходимо принять какое-то решение, и незамедлительно. Она вновь и вновь мучительно возвращалась к мысли, что Сол предпочтет скорее отдать Люси на воспитание чужим людям, чем оставит ее на попечение Пенни — единственной тетки осиротевшей девочки, если эта тетка будет одна.

Дать Солу власть над ее телом? Была ли эта жертва столь ужасна по сравнению с вознаграждением, которым станет будущее Люси? Разве радость любить Люси и заботиться о ней не перевешивает цену, которую ей надо за это заплатить? И, кроме того, неохотно допустила она, Сол внешне очень привлекательный мужчина. Даже после пережитого прошлой ночью она вынуждена признать, что разрывается на части: ее сердце и разум ждут мужчину, который бы любил и уважал ее, в то время, как тело оживает рядом с Солом, отвечая на его присутствие, запах, вкус era поцелуев.

Она медленно, глоток за глотком, отпивала свой кофе со сливками. Вчерашней ночью она едва избежала бессмысленного падения, напуганная его силой и неистовством его страсти; она чувствовала зов мощного тела мужа и глубину желания, овладевшего им настолько, что разум и воля покинули его.

Горячность его ласк показывала, что он был уверен: она способна ответить ему такими же ласками, но не ответила... Ее нетронутое, неопытное тело разочаровало его и унизило ее. Не без горечи она вынуждена была признать правду.