мышления27 исследователя, и потому нисколько не стесняюсь рассуждать о

том, что такое хорошо и что такое плохо, и даже выступать при этом в

качестве третейского судьи. В одной из своих работ я писал о хороших и

плохих картинах и не затруднился дать следующую сноску: <Плохими

картинами я называю те, которые мне не нравятся>. Я считаю, что

категоричность в оценках - не такая уж плохая стратегия. При изучении

здоровых людей, самоактуализирующихся людей можно заметить

постепенную, но неуклонную замену отчетливо нормативных, откровенно

личных оценок на

Неврозы как ошибка личностного развития

все более объективные понятия описательного характера, что в конце

концов привело, например, к возможности появления стандартизованного

теста28 на самоактуализацию (137). Самоактуализацию сейчас можно

определить инструментально, так же, как давно уже определяют

интеллект, то есть самоактуализация стала объектом испытания. Она

хорошо коррелирует с различного рода объективными переменными, и

исследователи продолжают накапливать данные о новых и новых

взаимосвязях. Поэтому я ощущаю эвристическую оправданность моей

позиции <непреклонной наивности> в начале исследования. Слишком многое

из того, что я предвидел интуитивно, находит себе подтверждение в

исследованиях, цифрах, таблицах и диаграм-

мах.

Человечность

Я предлагаю обратить пристальное внимание на такое понятие как

<человечность>, на понятие, пока в большей степени описательное (по

сравнению с понятием <самоактуализация>), однако содержащее в себе

достаточный элемент нормативности. Я надеюсь, что таким образом мы

продвинемся от интуитивного, эвристического взгляда в сторону большей

определенности, большей надежности, большей объективности, что в

научно-теоретическом плане может оказаться чрезвычайно полезным.

Формулу нашего движения в этом направлении и сам способ мышления

подсказали мне около пятнадцати лет назад аксиологические труды

Роберта Гартмана (43), который определил <добро> как меру исполнения

чем-либо (или кемлибо) своего предназначения, как степень воплощения

заложенной в нем идеи. Это привело меня к мысли, что для

исследовательских целей концепция человечности может быть представлена

как явление, поддающееся количественному определению. К примеру, можно

представить человечность как реестр качеств, а именно: принять

утверждение, что человек должен характеризоваться способностью к

абстрагированию29, умением выражать свои мысли, способностью любить,

иметь определенные ценности, уметь переступать через свое <я> (то есть

не быть эгоистичным) и прочее, прочее, прочее. При желании можно

составить полный перечень обязательных человеческих качеств. Сама

мысль о подобной затее может заставить нас содрогнуться, но она может

оказаться и полезной, особенно если исследователь будет исходить из

предпосылки, что понятие <человечность>, будучи одновременно и

описательным, и количественным, должно сохранить также и нормативную

составляющую, что с его помощью можно будет определить, что этот

конкретный человек более человечен по сравнению с другим.

<Человечность> - одно из тех <двойственных> понятий, о которых я

говорил выше: оно действительно и дескриптивно, и объективно, потому

что не несет в себе следа моих пристрастий и вкусов, моей

индивидуальности, моих неврозов, - мои неосознанные стремления,

страхи, опасения и надежды зна-

Здоровье и патология

чительно легче остаются за рамками исследования <человечности>, нежели

в случае с <психологическим здоровьем>.

Стоит только взяться за определение таких понятий как <психологиче

ское здоровье> или <психологическая норма>, и очень скоро вы

обнаружите, как велико искушение привнести в них свое понимание