Доводы тетушки не убедили Пепе, тем не менее он не хотел ей возражать. Молодой человек решил ждать, пока это будет в его силах. Вскоре к неприятностям, отравлявшим ему существование, прибавилась еще одна. Он жил в Орбахосе уже две недели п за это время не получил ни одного письма от отца. Пепе не мог обвинить в небрежности орбахосскую почту: начальник этого заведения был друг и протеже доньи Перфекты, п она убедительно просила его каждый день внимательно просматривать корреспонденцию и следить, чтобы письма, адресованные ее племяннику, не терялись. Кроме того, донья Перфекта часто навещала почтальона Кристобаля Рамоса, по прозвищу «Кабалыоко» (личпость нам уже знакомая), и всегда осыпала его язвительными упреками:

– Хороша почта!.. Нечего сказать! Как же так? Мой племянник уже две недели живет в Орбахосе и еще не получил ни одного письма… Впрочем, чего и ждать, если доставку писем поручили такому олуху! Я скажу губернатору провинции, пусть хорошенько посмотрит, что за люди работают у него в учреждениях.

Кабальюко, пожимая плечами, с полнейшим безразличием смотрел на Рея. Однажды он принес пакет.

– Слава богу! – сказала донья Перфекта племяннику.- Вот и письмо от отца. Радуйся, дружок. Немало беспокойства причинило нам молчание моего ленивого братца… Что же он пишет? Надеюсь, здоров? – поинтересовалась она, глядя, как Пепе с лихорадочной поспешностью вскрывает письмо.

Пробежав глазами несколько строк, инженер побледнел.

– Боже, Пепе… что с тобой! – испуганно воскликнула донья Перфекта.- Отец болен?

– Это письмо не от отца,- в крайнем замешательстве ответил Пепе.

– А от кого же?

– Это – приказ из министерства общественных работ о моем отстранении от порученного мне дела.

– Что ты… не может быть!

– Настоящий приказ об отставке, составленный в самых нелестных для меня выражениях.

– Что за безобразие! – воскликнула тетка, оправляясь от крайнего изумления.

– Так унизить меня! – прошептал молодой человек.- Никогда в жизни меня так не оскорбляли.

– Ну и правительство. Это непростительно! Оскорблять тебя! Хочешь, я напишу в Мадрид? У меня хорошие связи, я смогу добиться, чтобы правительство исправило грубую ошибку и искупило свою вину перед тобой.

– Благодарю вас, сеньора, я предпочитаю обходиться без протекций,- возразил молодой человек с явным неудовольствием.

– Но ведь это несправедливость, произвол!.. Дать отставку инженеру с такими заслугами, выдающемуся ученому!.. Я не могу сдержать своего негодования.

– Я непременно узнаю,- подчеркивая каждое слово, сказал Пене,- кто это старается причинить мне неприятности…

– Вероятно, министр… чего еще можно ждать от гнусных политиканов?

– Кто-то здесь решил довести меня до отчаяния,- взволнованно продолжал молодой человек.- Министр тут ни при чем. Все мои неудачи – результат какого-то плана мести, какой-то неизвестной мне интриги, непримиримой вражды, и этот план, интрига, вражда, можете не сомневаться, дорогая тетя, гнездятся здесь, в Орбахосе.

– Ты с ума сошел! – возразила донья Перфекта с чувством некоторого сострадания.- У тебя враги в Орбахосе? Кто-то хочет отомстить тебе? Нет, ты просто сошел с ума, Пепе. Чтение всех этих книг, в которых говорится, что наши предки произошли от обезьян или попугаев, помрачило твой рассудок.

Произнося последнюю фразу, она улыбнулась и заговорила ласково, тоном дружеского упрека: г

– Сын мой, жители Орбахосы, может быть, грубые, неотесанные крестьяне, мы необразованны, не обладаем изящными манерами, не знаем правил хорошего тона, но нет никого, ты понимаешь, никого, кто был бы порядочнее и честнее нас.

– Не подумайте,- сказал Пепе,- что я обвиняю кого-нибудь из вашего дома. Я только утверждаю, что здесь, в Орбахосе, у меня есть непримиримый, жестокий враг.

– Хотелось бы мне взглянуть на этого мелодраматического злодея,- снова улыбнулась донья Перфекта.- Не станешь же ты обвинять Ликурго и всех, кто судится с тобой. Ведь бедняги думают, что защищают свои права. И, между прочим, немалая доля правды – на их стороне. К тому же дядюшка Лукас очень любит тебя. Он сам сказал мне об этом. Ты очаровал его с первого взгляда, и бедный старик испытывает к тебе глубокую привязанность…

– Да… глубокая привязанность! – пробормотал Пепе.

– Не будь глупеньким,- продолжала сеньора, положив руку ему на плечо и заглядывая в глаза.- Твои предположения нелепы. Если у тебя и есть враг, то он в Мадриде, в этом пристанище разврата, зависти и соперничества, а не в мирном, безмятежном уголке, где царят добродетель и согласие… Без сомнения, кто-то завидует твоим успехам… Имей в виду, Пене, если ты хочешь поехать в Мадрид, чтобы выяснить причину оскорбления и потребовать объяснений у правительства, ты не должен откладывать поездку ради нас.