Шрифт:
(Поет.)
На мотив "Жалуюсь священному Небу"
Когда вы с докладом шли во дворец, вам никто не чинил препон, Не грозили кипящим котлом, и бывал возвеститель беды прощен. Думал я, что чиновники мне верны, что крепок мой трон, Что полководцами ратный строй вокруг меня сплочен, А они в это время ждали чинов и считали ворон, "Тысяча лет государю", — неслось с разных сторон, Летела пыль оттого, что вы за поклоном били поклон. Расшибали лбы, величали меня тысячью пышных имен, Теперь к заставе Янгуань [122] , в руки чуждых племен Отправляете вы мою Чжао-цзюнь, едва расцветший бутон! Если б сейчас во дворце Вэйяньгун, что башнями окружен, Предстала государыня Люй-хоу из глубины времен, Чиновники и полководцы, всем вам, кто вооружен, Было бы худо, каждый из вас стал бы весьма смущен, Не посмели бы вы отправить ее под чужой небосклон. Ныне настал ужасный час, чреват опасностью он, В схватке сошлись не на жизнь, а на смерть тигр и дракон, — И о том, чтоб наложницы шли воевать, нужен, как видно, закон.122
Янгуань— застава на пути из Китая в Центральную Азию, в нынешней провинции Ганьсу.
Ван Чжао-цзюнь.Я, ничтожная, была удостоена вашего милостивого внимания и готова ценой жизни отблагодарить вас, ваше величество. Я поеду к сюнну, чтобы предотвратить войну. Пусть мое имя сохранится в записях историков. Только где найти силы, чтобы отказаться от нежной любви вашего величества!
Государь.Я не хочу расставаться с вами!
Министр.Ваше величество, пренебрегите любовью, подумайте о своей стране, отправьте госпожу поскорей к сюнну.
Государь
(поет)
На мотив "Ворон кричит по ночам"
В жены шаньюю Мин-фэй отдаю, о, горе, о, тяжкий позор! Первый министр, дармоед, не смог варварам дать отпор. Выходит, одна Мин-фэй способна предотвратить раздор, Уехать в край, где желтые облака не спускаются с синих гор. Настало время, чтобы меж нами бескрайний лег простор. Одинокого гуся, вестника осени, видит мой грустный взор. Много горя придется мне пережить, о, безмерна тоска моя! Бедной Ван Цян злая судьба вынесла приговор. Из перьев зимородка был ее головной убор. Благоуханные шелка носила она до сих пор, А теперь облачится в соболий халат, на котором жемчужный узор. И наденут высокий тюрбан на нее, душе моей наперекор!Сегодня сначала отправьте Мин-фэй к послу сюнну в покой для гостей, а завтра я сам провожу ее до моста Балинцяо, чтобы выпить там с ней перед расставанием последнюю чашу вина.
Министр.Боюсь, что этого вам делать не стоит: варвары станут смеяться.
Государь.Я послушался ваших слов, почему же вы не хотите подчиниться моей воле? Хорошо это или плохо — я поеду ее провожать. Какая ненависть к Мао Янь-шоу владеет мною сейчас!
(Поет.)
Третья ария от конца
Ненавижу пса, что кусает хозяина, нет, He будет висеть во дворце Линъяньгэ поганый его портрет! Сановников властью я наделил, в государстве настал расцвет. Разве, решая дела державы, не звал я вас на совет? Разве не слушал ваших докладов, не соблюдал этикет? Встречи мои с Ван Цян отпылали, — как летнего солнца свет. Едва мы увидели первый сон, уже начался рассвет. Ей придется смотреть на Северный ковш на сонмы звезд и планет, Свиданья ждать, как Пастух и Ткачиха, будем мы много лет.Министр.Не нам взбрело в голову принуждать госпожу ехать к чужеземцам. Это посол сюнну назвал ее имя и требует именно ее. К тому же сколько правителей древности из-за красавиц довело свои государства до гибели!
Государь
(поет)
Вторая ария от конца
Никто из минувших красавиц не стоит с Мин-фэй наравне. Неужели же я, Сын Неба, оставлю ее в западне? Как сможет хрупкая Мин-фэй скакать на коне? Здесь, во дворце, носилки ее слуги несли на спине, Ей не хватало сил самой занавеску поднять на окне Служанки сажали ее в паланкин, внимательные вдвойне. Снова, как прежде, в хрустальную реку, сладко смотреть луне. Но гневные и печальные мысли беспредельны во мне.Ван Чжао-цзюнь.Я, недостойная, уеду и сделаю это для родной страны, но как мне пережить разлуку с вами, ваше величество!
Государь
(поет)
Заключительная ария
Вы есть захотите, но соли не будет в ястве мясном. И жажду вы утолите, слезы теряя в нем. Печален обычай — ветку ивы сломить перед горестным днем. На прощальном обеде вам подадут последнюю чашу с вином. У вас перед глазами — дорога, вы думаете об одном — Как будет печально вам без меня возлежать во мраке ночное Будет боль ваше сердце жечь неумолимым огнем, В тоске оглянетесь вы на пыль, взметенную скакуном, Исчезнут башни дракона вдали, расплывшись туманным пятном. У моста Балинцяо [123] этой ночью вы забудетесь сном.123
Балинцяо— мост через реку Башуй близ Чанъани. Возле него обычно прощались с путниками, уезжавшими в дальние края.
Линъяньгэ — дворцовый павильон, в котором танский император Танцзун (VII в.) поместил портреты двадцати четырех заслуженных сановников. Упоминание о нем в пьесе из ханьских времен — поэтическая вольность Ма Чжи-юаня.
Уходят.
Действие третье
Посол сюнну, ведя за собой Ван Чжао-цзюнь, входит, наигрывает мелодию песни сюнну.
Ван Чжао-цзюнь.Я — Ван Чжао-цзюнь, жила в отдаленных покоях после того, как, выбирая лучших девушек, Мао Янь-шоу испортил мой портрет. Совсем недавно я все-таки была замечена императором и удостоилась его любви. Но Мао Янь-шоу преподнес мой портрет Шаньюю. Сегодня прибыли его воины и потребовали выдать меня. Если я не поеду, наши реки и горы попадут в руки врагов. Остается одно — мне, ничтожной, отправиться за Великую стену к сюнну. Поеду, но смогу ли привыкнуть к ветрам и инею варварского края! Еще в древности говорили: