Да, бедноват пейзажик… Все какое-то замызганное, потрепанное, купленное в рассрочку. Интересно, сколько получает помощник шерифа в глухой провинции и какая пенсия положена его вдове?

В гостиной сидят двое детей, мальчик и девочка. Совсем малыши, лет шести - семи, не больше. Как и мать, они испуганно глядели на гостей. Миссис Либман, не находя другого выхода, командует:

– Сэм, Руфь, поздоровайтесь и ступайте в свою комнату!

Подчинились. Малдер по-хозяйски подходит к фальшивому камину, чтобы разглядеть фотографии на полке. Психологический тест такой, что ли? Фотографий не так уж много. Вот супруги Либманы в самые счастливые годы семейной жизни, вот миссис Либман с пухлым младенцем на руках, вот она же с двумя младшими детьми, вот самоуверенный подросток, который гордо улыбается, восседая на новехоньком "Харлее"… Это еще кто такой?

Хозяйка наконец обретает голос:

– Как вы смеете! Что вам от меня нужно?

Хороший вопрос. А что нам от нее нужно, Малдер? Ты сам-то хоть знаешь?

Если Фокс и не знает, то собирается вскоре узнать. Начинает издалека, демонстрируя фотографию подростка на "Харлее":

– Миссис Либман, кто это?

Женщина вырывает снимок у него из рук, прижимает к груди, словно боится, что его отнимут.

– Мой сын, - звучит вызывающе.

– Ваш сын?..
– Малдер изображает крайнюю степень удивления. – Как его зовут?

– Джереми, - (подтекст: «Ну что, довольны, федералы проклятые?!») Доволен, Малдер?

– Хорошее имя. А где Джереми сейчас, миссис Либман?

Он попадает в точку. Лицо женщины идет радужными пятнами, с ненавистью глядя на него, она цедит сквозь зубы:

– Он уехал.

– Два года назад, вместе с Мэттом Иллахью и другим мальчиком? – Фокс осторожно высвобождает фотографию из цепких рук миссис Либман и ставит обратно на каминную полку.

На лице женщины мучительный мыслительный процесс: говорить или нет? Если соврать, то феды наведут справки… Но правду говорить тоже не хочется. Как плевок:

– Да!

Но Малдеру на это, уж извините за тавтологию, плевать. Он и не таких людей раскручивал на более серьезные признания.

– И вы не заявили в полицию? Как же это может быть? Вы, жена помощника шерифа…

Женщина то краснеет, то бледнеет, но упрямо сжимает губы. И чего ты, Фокс, пытаешься от нее добиться? Признания в убийстве? Так она тебе все и расскажет, да!

Казалось, Малдер сам утратил интерес к своему вопросу. Как будто произнес эти слова так, к случаю! Стоя посреди гостиной с независимым и глуповатым видом, он озирался, как судебный исполнитель. Того гляди, действительно начнет описывать имущество.

Скалли решила, что пришла ее очередь действовать. Но о чем говорить - она тоже не знала и, как напарник, начала осматриваться, отыскивая предмет для разговора.

Ага! Как же сразу этого не заметили! У двери, уже перевязанные бечевой, стоят два огромных чемодана, размером, примерно, с гроб… Нет, о гробах лучше не думать.

– Вы собираетесь уезжать, миссис Либман?

Она, кажется, почти обрадовалась. Вполне безопасная темя для разговора! Какое заблуждение…

– Да. Теперь, после смерти Сола, меня ничто здесь не удерживает.

– У вас есть родственники, миссис Либман?
– поинтересовался Малдер.

Женщина опять ощетинилась.

– А вам какое дело? Допустим, нет.

– А у вашего покойного мужа?

– У него тоже нет. Мы оба выросли в приюте.

– Извините за любопытство, но можно узнать, в каком?

Глаза миссис Либман гневно полыхнули:

– Вам это действительно нужно?

– Допустим, да… - голос Фокса звучал обманчиво мягко, но за ним могло скрываться что угодно, даже угроза. И миссис Либман это чувствует. Сжавшись в комок, как готовая к прыжку тигрица, она уронила:

– Портлендский приют Святой Терезы.

– Католический приют?
– удивленно уточнил Малдер.

– Ну а что такое?

– Разве… - Ну как сказать человеку, что он еврей?

Женщина пояснила, если пояснением можно назвать грозный рык:

– Мы католики!

Она напряженно ожидала, что теперь скажет Малдер. А он неожиданно пошел на попятную:

– Спасибо вам, миссис Либман. Извините за беспокойство. До свидания.

Женщина растерялась еще больше. Как же - ворвались в дом, задали кучу неприятных вопросов, вели себя по-хозяйски, а теперь готовы уйти… Сами! Несолоно хлебавши! Так не бывает! Все знают, какие настырные эти правительственные псы! Или она все-таки проговорилась?

Малдер не дал ей времени на раздумья. Вежливо улыбаясь, он произнес еще несколько любезных прощальных слов и вывел Скалли под локоток на улицу, спиной чувствуя недоуменный взгляд миссис Либман.

Дана недоумевала не меньше.

– Малдер, ты что творишь?

– Добываю информацию, - последовал резонный ответ.

– Интересно, какую?

Фокс сделал вид, что сомневается.

– Как сказать… Знаешь, Ник Дивайс, Сол Либман и его жена воспитывались в одном приюте.

– Что?