И это стадо, наконец, настигло их. Только это были не буйволы.

Взявшаяся ниоткуда волна подхватила Мод, перевернула ее и поволокла куда-то вперед, к темневшему вдали лесу. Захлебываясь, кашляя, девушка инстинктивно хваталась за попадавшие под руку клочья травы, тонкие ветви кустарника, но тяжелая масса воды непреклонно несла ее к гибели. Последнее, что помнила Модрэн - внезапно выросшие перед глазами массивные столбы деревьев, на один из которых ее швырнула мутная волна.

Она не знала, сколько пролежала без сознания. Очнувшись, Мод с недоумением огляделась, не сразу поняв, где она и как здесь оказалась.

Теплые солнечные лучи, узкими полосками пробивашиеся сквозь ветки деревьев, уже согрели землю. Жаркое марево, поднимавшееся от пропитанной влагой почвы, вода, заполнившая все выемки в земле, доказывали девушке, что пережитый ужас был не ночным кошмаром, а реальностью.

Попытавшись подняться, Мод почувствовала, как закружилась голова, и тошнота подкатила к горлу. Поднеся руку к затылку, девушка ощупала огромную шишку и порадовалась, что нет крови. Значит, все не так страшно. Подумав об этом, Модрэн содрогнулась. Не так страшно?! Что может быть хуже ситуации, в которой она очутилась? Мод не знала, куда занесла ее волна, в какой стороне Трисс. При мысли о том, что она, дочь Советника Никоса, оказалась одна, без слуг, без еды, в промокшей до нитки одежде в этом страшном лесу, волосы зашевелились у нее на голове.

Модрэн заплакала. Она рыдала до тех пор, пока не поняла, что сколько бы слез не пролила, все останется по-прежнему. И она пошла. Не зная, куда, лишь бы не оставаться на этом проклятом месте.

Девушка брела, медленно передвигая ноги, до тех пор, пока не опускалась без сил на пропитанную особым мягким запахом подстилку из сосновых игл и перепревшей прошлогодней листвы. Замерзнув в первую ночь, она стала укрываться ветками, которые с трудом, ломая ногти, отдирала от стволов маленьких елочек.

Потом Модрэн начал терзать голод. К счастью, ей вскоре удалось найти ягодную полянку. Вспомнив детство, Мод отламывала молодые побеги на сосновых ветках и разнообразила ими свое скудное меню.

Модрэн уже не помнила, сколько дней она блуждала по лесу. Голод немного удавалось погасить ягодами, жажду - росой, а страх поглотила усталость. Первые дни она почти все время плакала от безысходности, понимая, что вряд ли выберется из леса. Время от времени Мод преклоняла колени и взывала к Великой Богине, полагая, что наводнение, потеря лошади и слуг, сумки с припасами и одеждой - наказание за предательство по отношению к Кирэне.

Но Великая молчала, не давая ни знака, ни знамения, говорящих о прощении.

Мод слишком мало знала о жизни вне города, поэтому не сразу поняла, что означает просвет между деревьями и странный размеренный шум, не похожий на привычный шелест листвы. Модрэн казалось, что впереди просто еще одна очередная полянка и все, что ее может ожидать там - ароматная земляника.

Необычный для леса, напоенный йодом запах заставил уставшую и голодную Модрэн встрепенуться. Она торопливо поднялась на пригорок и на минуту застыла в счастливом недоумении. Высокий, сложенный из крепких потемневших от времени бревен дом первым бросился ей в глаза. Разбросанные по всему берегу домишки и землянки спускались к самой воде. И далеко, насколько было видно, расстилалась ровная гладь океана, усеянная белыми барашками волн, неторопливо бегущих к берегу.

– Люди!

Модрэн бросилась бежать, спотыкаясь, падая и не переставая кричать.

– Люди!

Остановившись у первого покосившегося деревянного домика, Мод уцепилась за ствол чахлой осинки и разрыдалась. Она плакала, размазывая слезы и грязь, покрывавшую лицо и никак не могла остановиться. И только тогда до конца поверила в свое спасение, когда скрипнула дверь, и бледное лицо подростка выглянуло из темного дверного проема.

– Эй, - осторожно окликнул он.
– Ты кто?

Мод не сразу поняла, что он сказал, потому что слова, вроде бы произнесенные привычно, звучали как-то не так. Торопливо вытерев мокрые щеки, она шагнула к двери.

– Пожалуйста, позови кого-нибудь из взрослых...Я заплачу...Я - дочь Советника Никоса. И...дай мне, пожалуйста, еды.

Подросток недоверчиво оглядел худенькую фигурку в грязном, изодранном платье непонятного цвета и почесал в затылке.

– Не пойму я, - пробормотал он.
– Вроде по-нашему говорит, а непонятно.

Модрэн шагнула к нему, и неприветливый житель хибары опасливо попятился.

– Эй, стой там! Не подходи!

Девушка всхлипнула и без сил опустилась на землю.

– П-п-пожалуйс-ста...

Подросток шмыгнул носом и, молча повернувшись, скрылся в доме. Мод уже ни на что не надеялась, когда он вынес ей ломоть белого хлеба и глиняную кривобокую кружку с молоком, наполненную, правда, наполовину.

– Вот, осталось...- буркнул он, сунув девушке кружку и хлеб.
– Сейчас за мамкой схожу.