Но когда 26-го июня японцы продолжили своё наступление и заняли деревни Чахогоу и Кевдиапуза, находившиеся против главных перевалов, то для русских генералов постепенно прояснилась обстановка, — что предстоит атака перевалов. В 9 часов утра граф Келлер снова возвратился в Тавуан. Он решил никоим образом не уступать перевалы без упорного сопротивления; ввиду этого он послал приказание 12-му стрелковому полку, находившемуся в Шинертуне, немедленно прибыть в Тавуан; вместе с тем он по телеграфу послал приказание обоим начальникам дивизий, чтобы впредь до его собственного прибытия в Лянсангуань они энергично обороняли перевалы: «Буду считать постыдным, если какая-нибудь из наших позиций будет очищена без уважительных обстоятельств», — прибавляет он в своих телеграммах.

Ген. Куропаткин был, однако, настолько убеждён, что армия Куроки находится против Далинского перевала отряда ген. Мищенко, что не придавал особого значения всем донесениям о предстоящей атаке японцев против войск Восточного отряда и не только не принял никаких мер для усиления этих войск, но в эту критическую минуту ещё больше их ослабил и парализовал совершенно их деятельность.

Так, 26-го июня в 7 часов утра, когда граф Келлер прибыл в Лянсангуань, он получил здесь по телеграфу приказание от ген. Куропаткина тотчас же двинуть стрелковую бригаду через Аншанчжан в Хайчен. Хотя не подлежало никакому сомнению, что предстоит ожидать атаку перевалов в ночь на 27-е или утром этого дня и поэтому потребуется последний человек для отражения этой атаки, тем не менее граф Келлер счёл себя вынужденным сейчас же подчиниться общим соображениям командующего армией и сделал поэтому распоряжение, чтобы 12-й стрелковый полк приостановил своё движение и на следующий день двинулся обратно в Хайчен.

Успешная оборона перевалов представлялась после этого весьма затруднительной, тем более, что ген. Куропаткин потребовал от графа Келлера высылки ещё одного полка, тогда как у него в резерве оставался только 1 батальон. Граф Келлер собрал тогда военный совет, который высказался за необходимость очищения перевалов.

Побудительной причиной для такого решения должно было служить то обстоятельство, что кроме значительных сил японцев, находившихся перед фронтом обоих перевалов, было обнаружено ещё наступление одной японской колонны из Саймадзы на перевал Сяофынзяолин против левого фланга русских позиций. Это было движение войск 12-й японской дивизии, о котором ген. Ренненкампф при своём отступлении не позаботился донести графу Келлеру; мало того, потеряв всякое соприкосновение с противником, ген. Ренненкампф дал возможность этой 12-й дивизии оказать поддержку атаке Куроки против войск Восточного отряда.

Очищение перевалов совершилось беспрепятственно в ночь на 27-е. Войска, оборонявшие эти перевалы, до полудня 27-го июня прибыли благополучно в Тавуан, откуда на следующий день 9-й Восточносибирский полк должен был следовать в Хайчен, вслед за 12-м полком. Японцы без боя заняли перевалы Западный Фынзяолин, Модулин и Сандолин. Также и гарнизон перевала Фынзяолин, к юго-западу от Тавуана, был направлен на Ломогоу; к югу от этого перевала были оставлены, однако, 2 казачьих полка. В руках русских остались после этого перевалы Сяокаолин, Мотиенлин, Синкалин и Ляхолин.

Этот успех японцев был для них совершенно неожидан: овладение перевалами они считали операцией весьма трудной, — настолько, что они сомневались в возможности достижения цели с имевшимися в их руках средствами, и вдруг всё это им досталось совершенно даром, без боя. Они не могли себе объяснить причины внезапного отступления русских.

И действительно для атакующего представлялось весьма затруднительным одолеть чрезвычайные трудности местных условий и атаковать противника, укрепившегося на перевалах, на сильных позициях. Вполне возможно было, по меньшей мере, заставить японцев потерять здесь много времени для овладения перевалами или даже приостановить их наступление.

С другой стороны, трудно за такое решение упрекнуть графа Келлера, ввиду того, что он получил от командующего армией прямое указание, «не ввязываясь в упорный бой, отступить в Ляндясань»; когда же он, вопреки такому указанию, всё же решил оказать японцам упорное сопротивление на перевалах, в сознании важности удержания этой позиции в своих руках для достижения общих задач на театре войны, — он по приказанию командующего армией был настолько ослаблен, что ему пришлось уже сомневаться в возможности успеха с оставшимися у него наличными силами.

Начальник энергичный, вполне сознающий значение минуты, несомненно, протестовал бы против такого откомандирования от него войск в такое важное время. Во всяком случае, на перевалах также находились важные позиции, над укреплениями которых войска трудились с начала войны; было здесь не мало складочных пунктов, где были собраны значительные продовольственные запасы, и всё это, без достаточно важных оснований, было уступлено японцам без боя, потому что начальники никак не могли прийти к какому-нибудь твёрдому решению, лишённые возможности энергичных действий.

После откомандирования в распоряжение ген. Куропаткина 2 полков под начальством графа Келлера оставалось только 12 батальонов, с которыми он решил из Тавуана никоим образом не отступать, ввиду того, что здесь были собраны значительные интендантские запасы, для эвакуации которых требовалось известное время. Японцы атаковали 29-го июня перевалы, находящиеся на восточном берегу Лянхе, от Сяокаолина до Ляхолина, и после непродолжительного боя с расположенными на перевалах русскими передовыми частями овладели также и этими позициями. Войска Восточного отряда, после отступления передовых частей с восточного берега Лянхе, сосредоточились на западном берегу этой реки, между Теншуидзан и Кьюдяпуза.