основное блюдо, он сильно обжег руку. Настолько сильно, что врач в

больнице сказал ему, что он никогда не сможет играть на гитаре. Курт был в

шоке, однако Венди вовремя вспомнила об одном специалисте, которого знала

еще по работе в колледже. Все оказалось не так страшно, однако на

некоторое время Курту пришлось забыть о гитаре.

Наступили тяжелые дни. Не имея никаких доходов, Курт жил несколько

месяцев на одном рисе. <Голодный, в этом свинарнике, не имея возможности

играть на гитаре и в постоянном страхе от того, что придет хозяйка

требовать деньги. Это была та еще жизнь>, - вспоминал он.

Через пять месяцев Лукин решил съехать. Его место в хибаре был готов

занять Дилан Карлсон, который сидел без работы и которому Курт в ярких

красках расписал прекрасную работу, которую можно было найти в одном из

отелей на океанском побережье. Карлсон прожил у Курта около двух недель,

но работа по настиланию ковров так и не материализовалась. В свой первый

приезд на побережье рано утром они застали босса настолько пьяным, что он

так и не смог открыть дверь. В их следующий приезд дверь была открыта,

однако сам босс отрубился прямо на пороге, загораживая вход. Карлсон

решил, что с него хватит, а Курт рискнул попробовать еще раз.

Настойчивость восторжествовала, и ему удалось попасть внутрь, однако босс

как раз ушел в бар, а вернулся снова в полной отключке.

Вместе с MELVINS Курт стал довольно часто бывать в Олимпии, столице

штата, расположенной в пятидесяти милях на восток от Абердина. Здесь

находился Эвергринский колледж, являвшийся приютом богемной публики и

нонкорфомистов всех мастей, равно как и рассадником независимой музыки.

Курт приезжал туда главным образом на уикенд, чтобы познакомиться с

местными группами. Олимпия была небольшим городком, однако у нее

существовали связи с независимой сценой по всей стране, осуществлявшиеся

через местную радиостанцию KAOS, журнал <Ор> (впоследствии преобразованный

в <Option>), издателя Брюса Пэвитта и фирму звукозаписи К Records,

возглавляемую Кальвином Джонсоном.

Местная молодежь предпочитала хард-року наивную музыку, называвшуюся

<лав-роком>, которую исполняли местные группы вроде JAD FAIR и BEAT

HAPPENING, второй руководил Кальвин Джонсон. Джонсон доминировал в тусовке

и создал целый легион себе подобных, которые разговаривали и одевались в

точности, как он, и стремились как можно дольше сохранить по-детски

непорочное отношение к миру. Этих последних Курт называл <кальвинистами>.

Их была целая община. <Кальвинисты> не употребляли наркотиков, во всяком

случае, они это декларировали, и носили коротко подстриженные волосы. Они

все играли друг у друга в группах и спали друг с другом. У них было

собственное кафе, собственный музыкальный магазин и, по существу, им

принадлежала радиостанция KAOS. <Они создали собственную маленькую

планету>, - вспоминал Курт.

У них также была собственная фирма звукозаписи. Вместе с Кэндисом

Петерсоном Джонсон возглавлял К Records - небольшую, однако имеющую

обширные связи независимую фирму, которая выпускала также диски близких по

духу групп вроде YOUNG MARBLE GIANTS, KLEENEX и VASELINES.

Курт не во всем был согласен с <кальвинистами>, потому что ему

нравилось носить длинные волосы и принимать наркотики. Однако ему пришлась

по душе их музыка и ее направленность. <Это открыло новые двери в музыку,

которой я раньше не слышал, - вспоминал Курт.
– Я понял, что в течение

многих лет не вспоминал о своем детстве. Я старался забыть о нем. Я даже

уже забыл о нем. Это заставило меня вновь вспомнить о детстве и полюбить

его. Это было хорошим напоминанием о невинности>.

После отъезда Лукина Курт прожил в хибаре еще два месяца. В это время

он начал встречаться с девушкой по имени Трейси Марандер, которая была

совсем не похожа на девушек, которых он знал до этого. Она носила