использованием приема <потока сознания>. В результате получается

своеобразный музыкальный тест Роршаха, однако более важно то, что этот

материал взаимодействует с другими идеями и эмоциями, выраженными

логически связно. Впрочем, иногда и сам Курт запутывается во всем этом.

<Что, черт возьми, я хочу сказать?> - поет он в <On A Plain>.

В своей лирике Курт часто прибегает к столкновению крайностей и

противоположностей, что очень оживляет песни. Одним из наиболее темных

мест является часть припева в <Smells Like Teen Spirit>:

Мулатка, альбинос,

Москит, мое либидо

На самом деле, это всего лишь две пары противоположностей, забавный

способ описать сексуальное возбуждение рассказчика. Часто в песнях Курта

идея возвышается лишь для того, чтобы потом низвергнуть ее потоком

цинизма. Даже в музыке находят отражение динамические контрасты

образности. Во многих из песен - прежде всего в <Smells Like Teen Spirit>

и <Lithium> - приглушенное, монотонное звучание сменяется кричащим взрывом

эмоций, однако в альбоме присутствуют и акустическая <Polly>, и

величественная <Something In The Way>.

Курт был достаточно проницателен, чтобы понять то, что противоречия -

это выражение его собственной натуры и, возможно, натуры его аудитории.

<Иногда я бываю тупым нигилистом, а в другое время я искренен и раним, -

говорил Курт.
– Так рождается каждая песня. Это как бы смесь того и

другого. Таковы большинство людей моего возраста. Они то полны сарказма,

то вдруг становятся заботливыми. За этим трудно уследить>. Наверное, лучше

всего это нашло выражение в <Smells Like Teen Spirit>.

<Да ничего особенного там нет, просто обыкновенное дурачество, -

рассказывал Курт.
– Это была одна из моих идей. Я чувствовал себя

обязанным описать свои чувства по поводу своего окружения, своего

поколения и людей своего возраста>.

Однажды ночью Курт и подруга Тоби Кэтлин Ханна из группы BIKINI KILL,

подвыпив, решили заняться граффити и украсили Олимпию <революционными> и

феминистскими лозунгами (включая вечно популярный <Бог-гей!>). Когда они

вернулись домой к Курту, то продолжили разговоры о подростковой революции,

одновременно разукрашивая надписями стены квартиры. Ханна написала тогда:

<Курт пахнет <Духом подростка>.

<Я принял это за комплимент, - вспоминал Курт.
– Я думал, что это

реакция на наш разговор, но на самом деле она имела в виду, что я пахну

дезодорантом. Я узнал о существовании этого средства лишь спустя несколько

месяцев после выхода сингла. Я никогда не пользовался ни одеколоном, ни

дезодорантом>.

На самом деле, едва попав в Олимпию, Курт оказался немедленно

вовлеченным в дискуссию о <подростковой революции>, идеей которой тогда

была увлечена местная тусовка, называемая Куртом <кальвинистами>.

Возможно, <кальвинистам> и не понравилось бы такое сравнение, однако во

многих отношениях цели подростковой революции совпадали с целями Нации

Вудстока. Имелось в виду, что молодежь создает и контролирует собственные

культуру и политику, выводя их таким образом из-под опеки циничного и

коррумпированного старшего поколения.

Молодежная культура должна была стать честной, доступной и справедливой

во всех отношениях - художественном, деловом и даже в плане аудитории, в

противоположность поразившей Америку корпоративности.

Курт не сомневался в серьезности намерений <кальвинистов>, и ему

нравились их идеи, однако их виды на будущее вызывали у него сомнения. Их

альтруизм казался ему наивным.

<Все на андеграундной сцене стремятся к Утопии, но существует так много

различных фракций, и они так разъединены, что это невозможно, - говорил

Курт.
– Если вы не можете объединить траханное андеграундное движение и

прекратить грызться между собой по поводу ничего не значащих вещей, то как