Шрифт:
Он собирался с силами>.
В это время Курт неоднократно подчеркивал свою приверженность НИРВАНБ.
После введения в состав группы второго гитариста его, кажется, вполне
удовлетворяло ее звучание. На концертах Курту вновь стал присущ юмор,
свойственный его ранним выступлениям. Он регулярно наигрывал между
номерами <Twilight Zone>, исполнял песни по просьбам. Он даже включил в
репертуар группы хипповскую песню <If You're Going To San Francisco>.
Прежде чем уйти со сцены 8 января, он посвятил исполнение <Teen Spirit>
<Сиэтлу - самому приемлемому для жизни городу в Америке>. После этого Курт
сорок минут стоял на улице под дождем, раздавая автографы.
Глава 8
Я НЕНАВИЖУ СЕБЯ И ХОЧУ УМЕРЕТЬ
<Уже много лет я не испытывал волнения ни от
прослушивания, ни от создания музыки, равно как
от чтения и писания стихов. Трудно передать
словами, как мне стыдно за это>.
Курт Кобейн
Ситуация резко изменилась уже к концу января. Было похоже на то, словно
Курт истощил свои силы в результате чрезмерной социализации. Достаточно
хорошо знавший Курта писатель Дэвид Хеиг вспоминает, что в это время
<Курт, кажется, постоянно пребывал не в духе. Его энергетический
потенциал понизился. Пламя угасало. Ему казалось, что он отбывает срок>.
Появились слухи, что не все благополучно между Куртом и Кортни. У них
происходили постоянные стычки из-за хранящегося в доме оружия, которое,
как настаивал Курт, было необходимо ему для самозащиты.
Продолжалось и хроническое употребление героина. Однако теперь Курт
пристрастился еще и к транквилизаторам, которые принимал в огромных
количествах. Для близких друзей уже давно не являлось секретом, что в
последние два года своей жизни Курт фактически превратился в инвалида.
Докторам требовалось от четырех до шести недель, чтобы подготовить его к
туру, и даже это не всегда помогало. Во время же последних концертов он с
трудом вспоминал слова собственных песен.
В начале 1994 года Gold Mountain, кажется, забыла о своем обещании
никогда не планировать для НИРВАНЫ. напряженных зарубежных туров.
Проигнорированы были также предупреждения друзей Курта, что его здоровье
может просто не выдержать тридцати восьми концертов в десятке европейских
стран.
К началу тура в Лиссабоне, 6 февраля, Курт выглядел напряженным,
отчужденным и, по свидетельству Алекса Маклеода, <усталым>. Он
путешествовал отдельно от Криса и Дейва и уже во Франции, во время
телевизионного шоу, заявил, что чувствует себя истощенным и не в
настроении петь. К тому же у него начались проблемы с голосом, и по этому
поводу Крис едко заметил, что <Курту, чтобы выступать, необходима
нянька>. Кортни ничем не могла ему помочь, так как была занята со своей
группой, однако Курт постоянно звонил ей. <Он звонил мне из Испании, -
рассказывала она журналу <Rolling Stone>.
– Он был в Мадриде и проходил
через зал. Ребята курили героин с фольги и говорили ему: <Курт! Кайф!> - и
показывали вытянутые вверх большие пальцы. Он звонил мне, плача... Он не
хотел превратиться в символ наркомании>.
Когда НИРВАНА была в Париже, местный фотограф Юри Ленкет решил сделать
несколько снимков Курта с только что приобретенным спортивным пистолетом.
В жутком предвосхищении последующих событий Курт засунул ствол пистолета
себе в рот, сделал вид, что нажимает на спусковой крючок, и изобразил
результат выстрела.
Мити Адхикари, инженер компании <Би-Би-Си>, продюссировавший НИРВАНУ в
1991 году, вспоминает, что после выступления в Любляне 27 февраля Курт
<...выглядел, как призрак. Бледный. Сжавшийся. Он что-то пробормотал по
поводу того, чтобы встретиться в Лондоне, однако я бы не поручился за то,
что это когда-либо произойдет. Он был мертвенно-бледен, и было видно, что
ему трудно говорить, не говоря уже о том, чтобы петь>.
Адхикари, который записывал триумфальное выступление НИРВАНЫ на