профессионализме. <Мы совершенно истощились, - сказал он в одном из

интервью.
– Мы подошли к тому пределу, когда все начинает повторяться. Не

к чему стремиться, нечего ожидать>. В том же интервью Курт заявил, что

<через пять лет я буду совершенно забыт>.

Единственное, что к этому времени оставалось в жизни Курта помимо

наркотиков, были его жена и дочь. По мнению репортера Фрэнка Халма, <Курт

находился в подчинении у одной и боготворил другую>. Он с необычайной

аккуратностью относился к своим отцовским обязанностям: сам подогревал

молоко и проверял, чем няня кормит его дочь. Как всякий любящий отец, он с

восторгом показывал фотографии Фрэнсис друзьям.

На вручение ежегодных премий MTV 8 сентября Курт явился в модном

полосатом пиджаке из джерси и толстых солнцезащитных очках красного цвета.

На руках он держал фпэнсис и уверял собравшихся, что стал <самым настоящим

денди>. Сама церемония коренным образом отличалась от того что происходило

год назад. Несмотря на то что НИРВАНА вновь победила в номинации <За

лучший альтернативный клип>, на этот раз с <In Bloom>, все прошло очень

спокойно и, по мнению звукоинженера Элана Уайнберга, <напоминало скорее

пикник, чем рок-шоу>. Напряжение возникло лишь однажды, когда охранник,

введенный в заблуждение видом улыбающегося Курта, несущего на плечах

Фрэнсис, потребовал у Кобейна удостоверение личности, прежде чем выпустить

его на сцену.

Две недели спустя НИРВАНА во второй раз выступила на <Saturday Night

Live>. Наркотически-разгульный хаос первого выступления на этот раз

уступил место атмосфере высокого профессионализма. Группа выступала в

расширенном составе, с добавленной ритм-гитарой, на которой играл Пэт

Смир, входивший ранее в состав легендарной лос-анджелесской панк-группы

GERMS. НИРВАНА отыграла две вещи с In Utero, раскланялась и степенно

удалилась. Не было ни ломания инструментов, ни французских поцелуев.

Наверное, одним из самых любопытных эпизодов жизни Курта этого времени,

характеризующим поиски им новых горизонтов, явилась его встреча с Уильямом

Берроузом. Знакомство состоялось через общего друга. Тора Линдсея,

работавшего на независимой фирме Tim Kerr Records. Хотя, по собственному

признанию автора <Голого завтрака>, он не очень <врубался в грандж>, тем

не менее он <восхищался пылом> музыки Курта. В это время Берроуз прислал

Тиму Керру запись своего чтения одного из произведений, которую тот

наложил на сэмплы гитары Курта и выпустил в свет под названием <The Priest

They Called Him>.

Позднее Курт послал факс Берроузу в Лоуренс, штат Канзас, с

предложением сыграть роль распятого в клипе <Heart-Shaped Box>, однако

Берроуз отказался. После еще одного обмена факсами, в котором Курт между

прочим выразил надежду, что писатель не воспримет его послание как

<поиск новых источников наркотиков>, решено было встретиться в Лоуренсе.

Вот как Берроуз описывал впоследствии эту встречу: <Я уже ждал его, и Курт

вышел из машины с еще одним человеком (дорожным менеджером Алексом

Маклеодом). Кобейн был очень застенчив, очень вежлив и, по-видимому, был

доволен тем, что я не испытывал в его присутствии благоговейного ужаса. В

нем было что-то мальчишеское, хрупкое и обаятельно-потерянное. Он курил

сигареты, но ничего не пил. Наркотиков не было. Я так и не показал ему

свою коллекцию оружия>. Вечер закончился обменом подарками: Курт получил

живописное полотно, а сам подарил Берроузу биографию Лидбелли, на которой

поставил свой автограф. Провожая взглядом отъезжающий лимузин, старый

писатель заметил секретарю: <С этим парнем что-то не так. Он хмурится безо

всяких причин>.

Осенний концерт в Лондоне со всей очевидностью показал, что выступления

НИРВАНЫ уже не имеют никакого отношения к андеграунду. Масштабы

коммерциализации, торговли наркотиками и майками, процветавшей там,

сделали бы честь самим ROLLING STONES. В музыкальном же плане концерт