Словом, я хочу, чтобы вы написали о женщине, которую я люблю.

– Интересно, каким это образом я причастна… Что-то не припомню, чтобы я писала о женщине, которая покинула своего… возлюбленного. И потом… Сложно писать о человеке, ничего не зная о нём. Вкусы, привычки, достоинства и недостатки, пороки, если хотите…Наследственные заболевания и состояния.

А если серьёзно, то расскажите мне о ней. Может быть, сохранились фотоснимки?

Передо мной легла чёрно-белая фотография, на которой моя утренняя гостья смеялась, указывая куда-то рукой, а в её тонких пальцах плескалось восходящее солнце…

– Её звали… Ева?

– Откуда вы знаете? – его невозмутимость улетучилась в один миг. – Вы были знакомы?

Я молча покачала головой.

– Считайте, что я угадала.

– Считайте, что я вам поверил… Я не стану расспрашивать. Это единственная фотография, сохранившаяся у меня – она не любила фотографироваться. Есть ещё дом, в котором она жила и из которого так неожиданно исчезла. Это здесь, недалеко. Если хотите, мы можем сейчас сходить туда.

Там остались её вещи, одежда. Книги… Всё это расскажет вам о ней гораздо лучше. Чем я, и гораздо больше – я почти ничего не знаю о ней. Я всё оставил там так, как было. Тогда я ещё верил, что она вернётся.

– А сейчас?

– И сейчас, иногда ещё верю. Иначе бы не разыскал вас. Давайте сразу решим финансовые вопросы.

– Мне не нужны деньги. То есть, деньги, разумеется, мне нужны, как и любому человеку, но в данном случае… Просто помогите издать книгу.

– Это можно понимать как «да»?

– Сколько у меня времени?

– Вы всегда отвечаете на вопросы вопросом? Я не тороплю вас. Хотелось бы, конечно, поскорее, но это не тот случай, где нужна спешка. Видите ли, я верю в то, что она прочтёт написанную вами книгу и вернётся.

Но книга эта должна быть о любви. О том, что я любил её…

Меня уже начинали одолевать сомнения: не с сумасшедшим ли я имею дело?

Если Ева умерла, то как она может к нему вернуться? Предположим, она прочтёт мою книгу. Нет-нет, предположим… Похоже, и я начинаю сходить с ума.

С другой стороны, он же не говорил, что она умерла. Он сказал: исчезла.

Ладно, если она ещё раз приснится, обязательно спрошу, что случилось.

Мой собеседник оставил щедрые чаевые мальчику-официанту, и мы, не торопясь, пошли вдоль побережья к небольшому коттеджному поселку.

– Скажите, а если ничего не произойдёт, тогда что? Представим, что я написала повесть.

Вы помогли издать её. А Ева… не вернулась.

– Даниил. Меня зовут Даниил.

Губы его сложились в страдальческую улыбку, взгляд стал влажным и беспомощным.

– Книга – моя единственная надежда. Последнее пристанище для надежды…

– Последнее пристанище у всех нас одно, и находится оно там, – я с сомнением и тоской посмотрела на чистое, высокое, синее – ещё не успевшее от жары превратиться в грязно-серую тряпку, августовское небо.

Дом, где жила Ева, был самым первым со стороны моря. Дальше только небольшой пологий спуск, узкая полоска песка и маленький дощатый причал.

Несколько кустов ночной красавицы, тигровые лилии и плющ; всё было увито этим плющом: забор, скамейки, деревья.

Разросшийся куст жасмина под окном, скамейка…

– Не решился предложить сразу, – Даниил замедлил шаг, – вы не хотели бы пожить здесь? Раз в неделю будет приходить домработница. Два раза в неделю будут привозить воду и продукты – на три дня. Здесь есть телефон, интернет… Мне кажется, что вам здесь понравится. Вы ведь снимаете жильё?

– Да. Я смотрю, Вы всё обо мне знаете… А соседи здесь есть? – Наконец-то мне представлялась уникальная возможность: писать и больше ни о чём не думать.

Я согласилась и в дом заходить не стала – я уже полюбила его и знала, что мне в нём будет комфортно. О том, что сюда однажды не вернулась Ева, я не думала. Какое-то внутреннее чувство подсказывало мне, что здесь я буду в полной безопасности.

– Дом, и всё что находится в доме, включая одежду, книги… всё это в вашем распоряжении. Если вам что-либо понадобится, обращайтесь к Наталье – она будет приходить каждый день – так будет спокойнее. Вам… И мне. И… пожалуй, всё. Я должен уехать на некоторое время, но обещаю звонить каждый вечер.

Шофёр Даниила – Сергей – привёз мои вещи и попрощался – он торопился отвести хозяина в аэропорт.

Ещё вчера я бы не поверила во всё происходящее со мной сегодня – так изменилась вдруг моя жизнь.

Так и не распаковав чемодан, я отправилась знакомиться с домом. А он – дом – тем временем рассматривал меня – я сразу это почувствовала. Взгляд этот не был враждебным, но и дружелюбным я бы его не назвала. Скорее – любознательным, изучающим. Мои видавшие виды шорты, мои волосы, наспех стянутые в пучок цветной резинкой, футболка с ярко-жёлтым смайликом, – всё это вызывало у дома насмешливую, снисходительную улыбку; серьёзно воспринимать меня он отказывался.