Джакар с интересом рассматривал ее, существо из другого мира – красивая смуглая девушка с мелкими чертами нежного лица, одетая в купальник из разноцветных перьев, крепко стояла на палубе. За такой на край света можно пойти без размышлений.

Девушка, заметив взгляд Джакара, недовольно поморщилась и подняла сползающие с высокой груди перья. Инвалид усмехнулся – наверное зрелище он представляет ужасное, а жаль. Подойди она, такая, к нему, и просто улыбнись – прошли бы боль и усталость, расправились бы плечи от непосильного груза, и жить стало бы легче.

Парочка ушла в каюту, оставив Джакара наедине с самим собой. Воды в кране было в достатке, но кормить его, видимо, не собирались.

После бессонной ночи хотелось спать, и он, уже проваливаясь в небытие, закрыл дверь на щеколду – предательский шприц, протянутый ему ацтеком, не выходил из головы и не говорил об излишнем милосердии хозяев корабля.

Ла-Валетта. 30 июля 1905 года. Измененная реальность.

Яхта летела по морю, легко, как птица, только поскрипывал такелаж, да звонко чокались бокалы.

Джакар, провалявшись день в полусне, вечером выглянул на бак и сидел на ступенях, ослабевший от бескормицы. Пищу ему так и не предложили, а на просьбы пожали плечами.

Интересный народ, эти ацтеки. Теперь у Джакара появился еще один повод отменить изменения земной истории и вернуть все на круги своя. Пусть их Кортес в Мексике огнем и мечом накормит, гадов.

Вдалеке маячил остров, скалистая неприступная твердыня Мальтийского Ордена, а затем и гавань русских кораблей.

Ацтеки, подплывая к Мальте, забеспокоились. На горизонте были видны дымы – где-то пережигала тонны каменного угля эскадра Республики, может плывущая покарать арабов, а может и просто на учениях. Тем не менее, девушка на палубу больше не выходила, а ацтек перешел на ручное управление и старался отвести яхту от военных кораблей.

Не тут-то было.

В море что-то забурлило, и перед носом яхты, наверное, в километре, всплыла на поверхность моря подводная лодка. Она напоминала длинную бочку с рубкой, утыканной перископами, но в ней, примитивной и одинаково опасной для своего экипажа и кораблей противника, угадывались черты атомных ракетоносцев будущего.

Над рубкой поднялась хоругвь с каким-то бородатым святым, и Джакар понял – свои, русские.

Ацтек, повинуясь командам лодки, нацелившей на яхту пулемет, приблизился к ней и впустил на зеркальную гладь палубы матросов. Джакар, увидев их, завопил матом и его заметили. Моряки подошли к нему.

– Русский?

– А кто по-вашему, японец что ли? Помощник посланника Республики, боярина Ивана Андреевича с крейсера «Никола Мирликийский», Сергей Войнин, честь имею! – врал Джакар уже по накатанной.

– Документы то есть у тебя?

– На «Николе» и остались, потонул он.

– Подтвердить кто сможет?

– Дьяк Афанасий Ильич в Риме.

Русские подхватили ацтека под руки.

– Он что, тебя захватил, что ли, за выкуп продать готовился?

Джакар думал. С одной стороны краснокожий фактически убил Семена Кузьмина, русского матроса, и держал его Джакар Джойстера голодом, а с другой стороны спас их гребаные жизни.

К черту такое спасение.

– Ацтек вытащил нас из воды. Матроса Кузьмина, с «Николы» убил, меня держал голодом. Причины не знаю, но выкуп то ему зачем – посмотрите, братишки, какая у него яхта, карманы не худые у него, наверное.

Матросы засмеялись.

– Ага, а с чего у него карман полный? Они не раз наших раненых нам продавали. Отдыхай, он у нас сейчас в Ла-Валетте все расскажет.

Офицер похлопал индейца по шее.

– Крепкая шея, но у нас и веревки крепкие.

Ацтек ничем не выдавал своего волнения и стоял с каменным лицом. Наконец его связали и бросили в каморку, где ранее сидел Джакар.

С подводной лодки бросили трос, и яхта пошла за ней к скалистому берегу Мальты.

– Есть еще кто на корабле? – спросил офицер Джакара, но тот пожал плечами, ему не хотелось, чтобы девушка попадала в руки пусть своих, но подводников – племени в то время дикого и пиратского.

– Я не видел.

В Ла-Валетте русскому командованию в связи с открытием военных действий с арабами некогда было с ним возится, и его, чтобы отвязаться от настойчивого инвалида отправили в Рим, в посольство, на опознание дьяком Афанасием. Джакар сидел в своей каюте на новенькой инвалидной коляске и задумчиво смотрел в иллюминатор.

Что-то ждет его в Риме?

Прибыв в Рим, он долго мучался в посольстве от непрекращающихся расспросов о нем, Иване Андреевиче, полковнике Романове и всех посольских, погибшим вместе с кораблем.

Спасло Джакара от разоблачения наличие у боярина Ивана своей резидентуры, известной только ему. В разговорах Джакар часто упоминал Иоанна Бастини, с которым в последнее время вплотную работал Иван Андреевич, и требовал выпустить его на переговоры с ним. Дьяк Афанасий не совсем верил ему, но махнул рукой – сейчас его больше волновала своя судьба. Иван Андреевич напакостил всему посольству одновременно, ввязав Республику в войну, и теперь, посольские тряслись, ожидая скорого отзыва на родину.