– Наверное … это сострадание?- догадывается Катя.

– Новый вид магии,- понимающе сузил поросячьи глазки Большой Хрюх.

– И она сильнее любого колдовства,- соглашается Эмира.

Тем временем великанский старик, с удовольствием присаживается под парусом и

смотрит вверх, странная улыбка блуждает по тонким губам и похож он бывалого моряка с

обычного торгового судна, решившего отдохнуть после изнурительной работы, но

готового в любой момент подняться на ноги и с усердием продолжать нести свою

нелёгкую вахту.

– Ты молодец,- шепнула мне на ухо Катя.- Он такой старенький, может не выдержать и …

– Он не обладает счастьем умереть, он обречен, жить бесконечно долго,- перебивает её

Семаргл, его глаза вновь пылают и излучают силу и здоровье.

– Но ведь это здорово?- неуверенно произносит девочка.

– Это страшно,- не соглашается бог огня и смерти.

Ветер не слабеет, парус красиво натянут, лодка уверенно плывёт среди нависших

над рекой скал. Странно, я уже не поддерживаю силу ветра, а он не прекращается.

Невероятно, но ветер вносит жизнь в этот мёртвый мир, даже старик вроде как помолодел.

– Теперь для Перевозчика всегда будет дуть попутный ветер, чудесный подарок ты ему

сделал. Вот так, одним дыханием облегчил страдания бессмертному,- Семаргл мягко

улыбается.

– А как его звать?- спрашиваю я.

– У него много имён, но ты сам у него спроси.

– А он ответит?

– Как знать? Попробуй.

Собираюсь духом, стараюсь не заглядывать в бездонные глаза, мне кажется в них

такая пропасть, из которой нет возврата.

– Дедушка,- с хрипом говорю я.

Он встрепенулся, поворачивает голову, в пустых глазницах клубится багровое

пламя.

Отвожу взгляд в сторону. Нет сил, смотреть ему в лицо, и думаю, зря обратился к

нему, непереносимо тяжёлое внимание с его стороны. Но старик читает мои мысли,

грустно улыбается:- Я Харон, тёплая душа.

– Самый настоящий?- невольно вырывается у меня.- А, правда, вы Одиссея в этой лодке

переправляли?

– И Одиссея … и многих других героев,- кивает старик.

– Значит это, правда, Одиссей, циклопы, Цирцея?- встревает в разговор Катя.

– В том мире, где он жил, были и циклопы и Сцилла с Харибдой и прекрасная Пенелопа,-

вновь кивает он.

– Здорово!- восклицает девочка.- Как хочется, хоть одним глазком, посмотреть на тот мир!

– Тебя ждут, не менее захватывающие миры … не огорчайся … тёплая душа. Я вижу

течение твоей жизни, но не вижу тебя вновь … на этой лодке,- скрипнул его голос, как

весло в уключине лодки.

– А мою жизнь видишь, Харон?- встрепенулась Эмира.

– Я знаю, что тебя гнетёт, ты не будешь птицей,- вымолвил старик и словно погружается в

транс.

Мне хочется задать ему ещё массу вопросов, но уверен, сейчас он не станет на них

отвечать. Он долго не разговаривал и видно как устал. Поелозив немного, облокачиваюсь

на борт и жду со всеми окончания нашего плавания по Реке Мёртвых.

Скрипнуло дно лодки об отмель, палубу несильно тряхнуло, борта качнулась, ветер

стихает, паруса обвисают. Харон поднимается во весь рост, с усилием скидывает трап на

берег и ждёт, когда мы спустимся.

– Спасибо, дедушка!- звонко кричит Катя.

Вновь появляется ветер, парус расправляется, и лодка тихо соскользнула с отмели.

– До свидания!- запоздало кричу я.

– Мы больше не встретимся на борту,- словно шум волны проносится над рекой голос и

растворяется в прибрежном песке.

Лодка растворилась во мгле, долго ещё смотрим в ту сторону, для всех было

сильным потрясением общение с легендарным Хароном. Но вот мы отворачиваемся от

реки, и нас потрясает другое зрелище. Мы стоим на Краю, прямо из Вселенной,

заполненной мириадами ярких звёзд, течёт Река Мёртвых.

– Невероятно!- выдыхаю я.

– Мало кто из смертных может это видеть, да и боги не все,- Семаргл всё ещё в образе

мальчика, но по телу гуляют серебряные и золотые блики, он близок к этапу

перевоплощения.- Настал момент нашего прощания,- в его голосе звучат грустные нотки, он передаёт мне кувшин с душами Альмигоры и Феофана Смелого.- Вы не