Мое тело корчится от боли, прорывающейся наружу, заставляющей меня принять скрюченную позу зародыша. Я подготавливаю себя к еще одному невидимому удару. Туман душит меня, пока я собираю силу, чтобы ползти и достичь Коннора снова. Я не могу потерять его сейчас.

Джованни возникает из пыли и стоит возвышаясь над Коннором, устойчивый камень на пути ветра. Его волосы подымаются и опадают в воздухе. Его губы плотно сжаты в линию, его присутствие зловещий и почему-то угрожающий элемент в атмосфере.
– Убирайся от него!
– Мой голос едва преодолевает воющий ветер.

Его глаза вонзаются в мои.
– Что ты сделала?

Он делает вдох, и на мгновение время останавливается. Пыль, ветер, листья магнолии все замораживается на месте, бросая вызов силе тяжести, вися в воздухе. И затем время замедляется, полностью изменяя себя.

Все тело Коннора положено на белое сияние, которое вроде бы дышит. Я смотрю на Джованни. Что происходит? Он вздрагивает так, словно услышал мои мысли и быстро отводит взгляд. Его глаза мимолетно косятся на меня. Пока он стоит в темноте, я вижу как вспышки красного пламени танцуют вокруг его фигуры и исчезают.
– Что …

Затрудненное дыхание, отчетливый вдох и выдох, звуки драгоценного парня в моих руках.

– Коннор?
– Я вглядываюсь в его лицо, белое сияние исчезло.

Он продолжает дышать, подъемы и падения его груди обнаруживают присутствие жизни.

– Коннор?

– Он не слышит тебя.
– Джованни шагает вперед, избегая моих глаз.

– Что?

– Он жив. Но не может слышать тебя.
– Он делает паузу.
– Он возвращается из Царства Мертвых.

– Но он выживет?
– Мои глаза горят, внутри все безжалостно содрано от рыданий, от жизни, от любви.

Джованни молчит мгновение и отворачивается.
– Да.

И с этим простым словом мир дышит заново. Я опускаю голову, зарываясь лицом в исцеляющееся тело Коннора и шепчу его имя.

Сердце бьется в моей груди и в его. Теперь, я знаю что такое любовь. Любовь - это осколок солнечного света, пробивающийся сквозь тьму; шепот надежды, когда все потеряно. Я люблю. Я целую Коннора в окровавленную щеку, - Ты мой солнечный свет и я не отпущу тебя никогда.

Эпилог

Джованни

Я смотрю в окно больницы. Гул медсестер, докторов и стонущих повсюду пациентов, чистая, беспокойная суета и бибиканье, от всего этого действуют мне на нервы. Но этой деятельности не сместить мой стойкий пристальный взгляд в маленькую успокаивающую комнату, где находятся не-необычный парень и очень необычная девушка.

Нет, не девушка. Химера. Нет, не та, что с телом животного и головой женщины, или конечностями разных животных. В одном теле две разные личности, роющие когтями, чтобы достичь поверхности. Столкновение жестоких противоположностей, пугающая сила, непобедимая непредсказуемость и одна-единственная связь между Небом и Адом. Джейд.

Джейд липнет к парню, шепчет что-то ему на ухо. Есть нежность в том, как она касается его, в том, как смотрит в его глаза … глаза, которые даже не открыты … будто-бы уже знает все его тайны. У меня под ребрами есть царапина, жар конусом расширяется к поверхности и заставляет меня хотеть что-нибудь сжечь.

Под ее маской сострадания, однако, скрывается темная слабость … склонность настолько смертоносная, что любое количество человечности не сможет ее спасти … даже это несчастное, бьющееся сердце. Видя черноту в ее глазах, ее отчаянное стремление к уничтожению, ее близость к завершению ритуала, я знаю, что она зло, быть может, еще злее, чем я помню. Это те мысли, которые я внушаю себе, пытаясь побороть иные мысли, потому что не могу выносить правду. Не могу … особенно сейчас, когда смотрю на то, как отчаянно она цепляется за кого-то другого.

Ненавижу ее, я говорю себе. Другая эмоция кипит под поверхностью, молит о том, чтобы хлынуть из меня, но я заставляю ее умолкнуть. Я предпочитаю терзаться в гневе, во лжи, но не в правде, которая делает меня уязвимым. Я один из Серафимов. Я - огонь и свет. И эта девушка, высеченная изо льда, не поставит меня на колени. По крайней мере, не снова. Я расправляю плечи, поворачиваю дверную ручку и иду в комнату.

– Мы должны идти. Возьми вещи и встретимся на улице.

Она кивает, целуя парня в щеку и засовывая записку под его руку. Я задерживаю дыхание.

Я жду ее, чтобы уехать до того, как выдерну записку из-под парня … такого жалкого сейчас, совершенно бледного и серого. Ему следовало умереть. Но он не умер. Кто знал, что сила новой жизни заживет в слезах незаконнорожденной дочери Королевы Ада и по всей видимости, если Рысь не соврал, Серафима, Ангела. Я знаю - это правда.

Разворачивая записку, я вижу изящный почерк Джейд, который спускается вниз по странице. Я читаю каждое слово.

«Прости…

Пожалуйста прости меня…

Я обещаю, что вернусь…»