Мое сознание колеблется. Кровь и боль искажают мое зрение. Когти Доминика оставили зазубренные отметки на моей коже. Я могу чувствовать как кровь стекает вниз по моему горлу. Моя грудь конвульсивно сокращается, поскольку я тону в своей собственной крови. Я видел изменение глаз Джейд, видел как монстр захватывает власть.

Надежда. Ей нужна моя надежда. Она находится в моих сжатых кистях рук. Я вдыхаю короткий, прерывистый вдох и отпускаю шарик. Он падает вниз к борющимся существам, не обращающим внимания на его спокойный, тихий спуск. Я смотрю, как он катится, и едва не застревает, но словно у него есть собственная воля, он медленно и плавно продолжает падение, пока не исчезает в воде.

И вот, я напрягаюсь в одном, самом последнем миге бытия, закрываю глаза и шепчу.
– Прощай, Джейд.

Глава шестьдесят пятая

Джейд

Теплота убаюкивает тело и я слышу как мое тело кричит. Тепла слишком много для охватившего меня холода. Но я не отступлюсь, потому что кое-что вижу.

Девушку, которую парень поддерживает на озере в солнечный день. Я смотрю поближе. Эта девушка счастлива, эта девушка жива, эта девушка свободна, эта девушка свет, эта девушка надежда. Эта девушка я.

Я распахиваю глаза.

Тот парень истекает кровью среди деревьев. Вспомни его. Вспомни его. Вспомни…

Мой ум выхватывает образы мимолетные и расплывчатые, образы запертые далеко. Я вижу парня, который свисает с дерева. Я вижу его лицо. Но его лицо красивое и чистое.

Парень улыбается. Он носит слишком большую для него одежду и мне откуда-то известно о сухих мускулах под тканью.

Он украдкой бросает на меня взгляд из-за соседнего стола и отворачивается. Сердце стучит у него в груди.

Затем, я вижу его на могильной плите, проливающего слезы в тишине, в одиночестве.

Я вижу, как он неохотно берет гитару под мышку и наигрывает мелодию, которая сопровождает меня в прекрасные сны, моя голова удобно устроена на его плече.

Я вижу сгорбленные плечи, скрывающие его рост.

Я слышу слова, которые разорвали парня на клочки и вспоминаю, как хотела доказать его неправоту.

Я вижу его отвращение, веру, прощение, гнев, сожаление и страх.

Я вижу его. Я вижу Коннора. Коннор. Его подлинная сущность обретает форму в моей голове. Мой друг, Коннор.

Борись.

Вот о чем говорил Джованни. Борись.

Я вглядываюсь вверх. Поверхность так далеко. Я натыкаюсь взглядом на свою руку и вижу тату, возникающую на предплечье. Она искривляется и прорезается уродливыми, жестокими линиями.

Нет, этот символ не мой. Этот холод не мой.

Я чувствую как шипит источающее тепло пламя. Оно заставляет татуировку светиться красным и затем искажает ее в нечто новое, нечто меньшее, нечто искривляющееся и знакомое, расположенное на внутренней стороне моего запястья. Мой знак. Крики отражаются, искажаются в воде, когда удерживающие меня руки опалены и обуглены. Я борюсь.

Я когтями расчищаю себе путь на поверхность и отбиваюсь от рук, которые пытаются дотянуться и утащить меня вниз. Я не дамся. Я пинаюсь, отбиваюсь и прорываюсь; когда я разламываю поверхность, хватаю воздух и слышу гневный вопль Доминика.

Я тащусь из воды и пристально смотрю на Доминика, тело Коннора подвешено за ним. С ревом его ногти превращаются в когти и он полосует ими по шее Коннора, почти перерезая ее полностью. Затем он рассекает веревки, удерживающие тело, и Коннор падает на землю с громким, бесславным шлепком. Доминик приземляется рядом с искалеченным телом моего друга. Злобная улыбка возникает у него на губах.

– Нет!
– Я кричу и чувствую, как Джованни сдерживает меня.
– Почему?
– Мой голос срывается, мои ноги подгибаются, уныние лишило меня сил. Джованни поддерживает меня.

– Меня послали за тобой.
– Доминик говорит собственным голосом.
– Ты можешь отринуть меня сейчас, но однажды ты станешь нашей.

– Что?
– Мой разум в смятении от вопросов.
– Кто послал тебя? Кто ты такой?

Доминик пятится назад. Улыбка превращается в дьявольскую ухмылку.

– Кто?…

– О, моя принцесса. Я - Похоть.
– Он медленно облизывает губы, его глаза раздевают меня.
– Ты знаешь это.
– Он подмигивает мне. При этом неуловимом движении чары исчезают, оставляя его лицо и тело покрытыми язвами, повреждениями и ужасными нарывами. Болезнями любовника. ЗППП. Отметками вожделения. Я отскакиваю и борюсь с позывом к рвоте. Его улыбка становится шире и красивое лицо плавно возвращается на место.

Что-то не так. Кажется края фигуры Доминика кристаллизуются и мерцают, рассеиваются в порхании снега, растворяя его полностью. Его образ выцветает и появляется снова. Перед тем как исчезнуть он шепчет: - Твоя мать послала меня, принцесса.
– И тени обступают его.