Ожидая, пока она упакует вещи, Роберт думал о том, как было бы хорошо, если бы страдания Чарли остались позади и они с Эриком обрели счастье, которого заслуживают. И еще он искренне надеялся, что сын не заявится вечером домой с Викторией.

Эрик вернулся в девять — один. Долгая лыжная прогулка завершилась в постели. И то и другое порядком его утомило. Чарли встретила его на пороге чарующей улыбкой, при виде которой Эрик пожалел, что вообще связался с Викторией. Чарли рассказала ему все. Она считала, что отныне ее страхам пришел конец.

— Я унаследовала от матери слишком живое воображение, — со вздохом заметила она, умолчав о том, что, очевидно, унаследовала и кое-что еще — способность любить без оглядки, понимать и прощать. А эта способность пригодилась именно сейчас. Чарли понимала, что Эрик провел день с той, что чуть не стала причиной их разрыва. Он выглядел виноватым и явно сожалел о содеянном.

— Я так люблю тебя, Чарли, — прошептал он, стискивая ее в объятиях.

— А я тебя. Давай займемся любовью. Сегодня, завтра. Каждый день.

— Нет, подождем до свадьбы. Я настаивал только потому, что хотел быть ближе к тебе. Думал, это поможет мне тебя понять. Теперь я знаю все и готов ждать, сколько ты скажешь. Ты согласна?

— Да.

В середине февраля Виктория позвонила Эрику. В этот момент у него в комнате находилась Чарли. Выслушав невидимую собеседницу, молодой человек залился краской.

— Как такое могло случиться? Ты же говорила, что предохраняешься... Почему ты мне ничего не сказала? Ты уверена, что это... я? И что же теперь делать?

По этим отрывистым репликам Чарли мгновенно догадалась, о чем идет речь. Эрик подтвердил ее догадку. Виктория беременна. Почти три месяца. Ребенок явно от него.

Две недели молодые люди судорожно искали выход. В конце концов стало ясно, что выход возможен только один.

— У ребенка должен быть отец, — твердо заявила Чарли, сама выросшая без отца.

— Одно тебе скажу, Эрик: самое большое в жизни счастье — смотреть, как растет твой ребенок, — проникновенно произнес Роберт. Он никогда не забывал о том, как его собственную жизнь изменила минута безрассудной слабости, и жалел, что теперь такая же участь уготована его сыну. И все же старший Лансдейл верил, что боль и досада сменятся радостью, как только ребенок появится на свет.

Флоренс уже радовалась. Более того — она пришла в восторг. Эрик и Виктория созданы друг для друга, не то что эта непонятная Чарли. И только Роберт, лежа ночью без сна, беспокоился о девушке. В очередной раз ей выпала роль жертвы. Сумеет ли она пережить эту утрату, как пережила смерть матери? Он дал себе слово, что будет как можно чаще звонить и видеться с Чарли.

В тот мартовский день, когда Эрик и Виктория в присутствии родственников обменивались брачными обетами, Чарли потеряла невинность в объятиях первокурсника, с которым познакомилась три дня назад. А еще через два дня она сидела в кабинете декана юридического факультета Гарварда.

— Вы хотели бы поступить к нам этой осенью? — уточнил он, вертя в руках ее письмо с просьбой о приеме. — После всего трех лет учебы в колледже?

— Да.

— Но ваша заявка опоздала. Мы закончили прием несколько месяцев назад.

— У меня изменились планы. Я собиралась выйти замуж и переехать в Филадельфию, а теперь не собираюсь.

— Но планы опять могут поменяться, — сочувственно заметил декан.

— Нет. Он женился на другой. — Это была правда. Чарли ждала до последней минуты, надеясь, что свадьба расстроится и Эрик вернется к ней. Этого не случилось.

— Ну что же, оценки у вас выше всяких похвал. А уж рекомендательное письмо...

— Письмо? От кого? — удивилась она.

— От Роберта Лансдейла.

— Я его ни о чем не просила, — поспешно вставила Чарли. — Значит, вы берете меня только потому...

— Рекомендация мистера Лансдейла тут ни при чем. Я принял решение до того, как получил его письмо. Кстати, он предлагает оплатить ваше обучение.

— В этом нет необходимости.

— Ну, финансовая сторона вопроса меня не касается. Я только хотел сообщить, что буду счастлив видеть вас осенью в нашем университете.

Возвращаясь к себе, Чарли наткнулась на Эрика. Встреча не была случайной — он явно поджидал ее. Первое, на что она обратила внимание, было сверкающее обручальное кольцо.

— Эрик, прошу тебя, не надо, — взмолилась девушка, тщетно пытаясь обогнуть его и войти в комнату. — Я знаю, что тебе еще целый семестр учиться здесь, но давай по возможности избегать встреч.

— Я только хотел сказать, что люблю тебя, Чарли.

— Ты не должен этого говорить и уж тем более не должен так думать. Отныне твоя любовь принадлежит другой, — возразила она, с трудом сдерживая слезы. Она вбежала в комнату и захлопнула дверь, словно возводя преграду между собой и человеком, которого любила.