Стараясь ступать как можно тише, Лесли приготовила кофе, приняла душ и оделась. «Я не буду его будить, — решила она. — Просто оставлю записку».

Однако выяснилось, что это не так просто.

«Дорогой Эрик, извини, что так получилось. Может быть, сегодня...» Нет, не годится.

«Эрик! Кофе в кофеварке». Чушь какая! А где ему еще быть?

«Эрик, вот ключ от моей квартиры...» Слишком откровенно.

«Дорогой Эрик, приглашаю тебя сегодня на обед...» Если вовремя вернусь домой.

— Доброе утро, — услышала она за спиной его голос. — Что ты делаешь?

— Доброе утро. Вот пишу тебе записку. Вернее, пытаюсь, — со смехом уточнила она, глядя на ворох скомканных бумажек, разбросанных по всему столу.

— Неужели это так трудно? — удивился он.

— Оказалось, что да. Я ведь тебя почти не знаю.

— Одно ты знаешь наверняка — что я хочу тебя видеть. Лесли протянула руку. Их пальцы переплелись.

— Хочешь, я отвезу тебя на работу? Мне все равно надо заскочить домой.

— Это было бы прекрасно, — тут же согласилась она. Значит, они еще немного побудут вместе.

— Вообще-то у меня нет никаких планов на этот день. Разве что приготовить свое фирменное блюдо — цыпленка с пряностями, — сказал Эрик, изумляясь собственным словам. Он уже не помнил, когда у него выпадал свободный уик-энд. А у плиты он не стоял уже несколько месяцев... да что там месяцев — лет. И вот сегодня ему хочется одного — неторопливо слоняться по ее квартире, готовить для нее обед и ждать, пока она позвонит.

Эрик улыбнулся. Предстоящий день был полон множества радостных ожиданий.

Лесли вручила ему ключ. Они вышли из квартиры и сели в «ягуар». Всю дорогу она держала Эрика за руку.

— Остановись вот здесь, — посоветовала Лесли, когда они въехали во двор больницы. Эта стоянка была самая надежная — ее охраняла полиция.

— Я вернусь через три часа, — пообещал Эрик.

— А я — не раньше шести.

Он наклонился и поцеловал ее в губы. Предполагалось, что это всего лишь поцелуй на прощание, но для них он был первым и потому длился так долго, что Лесли с трудом вспомнила, где они находятся. Она мягко высвободилась и заглянула ему в глаза. В них светилось такое неприкрытое желание, что она невольно вздрогнула.

— Я, пожалуй, пойду, — прошептала девушка.

— До вечера, — как ни в чем не бывало откликнулся он, словно муж, провожающий жену на работу. Обычное прощание людей, отношения которых начались давно ибудут длиться вечно.

Это было чудесно.

— Ну и где твой знаменитый цыпленок? — лукаво поинтересовалась Лесли, переступая порог своей квартиры и с удовольствием вдыхая восхитительный аромат, струившийся из кухни.

—Почти готов. Хочешь пока выпить? Она улыбнулась. Похоже, он вполне освоился в ее доме.

— Конечно. Только переоденусь.

Она зашла в спальню и тут же вернулась.

— Ты убрал постель!

— Я провел изумительный день, занимаясь домашними делами, — объяснил Эрик, подавая ей бокал. «День, какого у меня уже давно не было. А сейчас он стал еще лучше, потому что ты здесь». — Изучал твои апартаменты.

— Довольно безликие, надо признаться, — сказала она, догадываясь, что его это не волнует. Он понимает, как оназанята. Ее жизнь в основном протекает в больнице, и времени на быт почти не остается.

— Кто такой Джеймс? — вдруг спросил Эрик.

— Джеймс? — с бьющимся сердцем повторила она не понимая, к чему он клонит и надо ли признаваться.

— «Джеймс. 1971 год».

— Ах вот ты о чем! — У нее отлегло от сердца. — Значит, Эрик все-таки заметил единственный небезликий предмет в еедоме — картинку с оленями. — Школьный приятель.

— Нарисовано прекрасно.

— Да, — кивнула Лесли и, чтобы окончательно отодвинуть Джеймса в прошлое, небрежно добавила: — Он был очень талантливым мальчиком.

— Мое жилище еще более безлико, — промолвил Эрик впервые осознавая, что его роскошная квартира, модно и дорого обставленная, — всего лишь безукоризненно сверкающая витрина, а не дом в полном смысле этого слова.

— Да будет тебе! Ты на себя наговариваешь, — не поверила Лесли.

— Нет, правда. Сама увидишь. Все, конечно, сделано по последнему слову архитектурной науки и дизайна. Но это недом — просто место для спанья.

— Ну и у меня то же самое. — «Пока тебя нет — с твоим приходом все меняется».