— Возможно, но только отчасти. В основном же потому, что тогда мы почти не знали друг друга, — промолвила Дженет и, помолчав, негромко напомнила: — Теперь-то я пою.

— Это правда, — не стал отрицать Макмиллан. — Но то, что произошло позавчера... Ты ясно дала понять, что я могу любить тебя только до определенных пределов. Остальное по-прежнему принадлежит твоему бывшему мужу, — с горечью закончил он.

— Да нет же, — возразила она, и слезы облегчения заструились по ее лицу. Неужели он просто ее не понял? Значит, есть надежда, что они сумеют найти выход из создавшейся ситуации?

— Нет? — повторил он, удивленный и ободренный полуулыбкой, заигравшей на ее губах, несмотря на слезы.

— Нет, Росс. Марк никогда не касался меня там. И вообще никто, — прошептала Дженет, сконфуженная тем, что приходится говорить на такие интимные темы.

В ту же секунду лицо Росса изменилось как по волшебству. Глаза, по-прежнему обведенные черными кругами — свидетельство бессонной ночи, — теперь лучились счастьем.

— Но тогда почему ты меня остановила? — не удержался он от вопроса.

— Потому что мне это было внове. Я не понимала, что делаешь ты, и не знала, что требуется от меня, — честно призналась она.

Макмиллан заключил Дженет в объятия, поцелуями осушая ее слезы и украдкой смаргивая свои. Только что он чуть не потерял любимую из-за дурацкой, созданной его собственным воображением ревности к Марку. Никогда в жизни он ни к кому не ревновал. Так, может быть, и в данном случае не стоило менять привычек?

— Моя Дженет, — ласково прошептал он. — Наивная, робкая, очаровательная Дженет...

Сан-Франциско, штат Калифорния

Сентябрь 1982 года

Джеймс скользнул взглядом по переплетенному в кожу ежедневнику, лежавшему на его столе, и, наткнувшись на выведенную сверху дату, замер. Двенадцатое сентября. День рождения Лесли. Ровно год назад он обедал с ней в ресторане.

Джеймс улыбнулся. С недавних пор он снова мог улыбаться, думая о ней. Он надеялся, что она будет счастлива, как и он. Полюбит достойного человека, как он полюбил Линн. И родит ребенка, такого же прелестного, как его ненаглядный Майкл.

Джеймс вздохнул. Он чувствовал себя на верху блаженства. У него есть любимая жена, сын. Его жизнь полна — даже переполнена — радостью и счастьем. Так что не будет ничего зазорного в том, если он позвонит школьной подруге — просто для того, чтобы поздравить ее с днем рождения и пожелать всего самого наилучшего.

Стук в дверь прервал его размышления.

— Войдите! — крикнул он.

На пороге возникла Чарли, как всегда, облаченная в строгий деловой костюм, но с очаровательной улыбкой на устах, предназначенной специально для Джеймса.

— Что-нибудь случилось? — осведомился он.

— Ничего. Вернее, все сразу. Правда, к тебе это не имеет никакого отношения. Я пришла искать убежища в твоем кабинете.

— Добро пожаловать, — улыбнулся Джеймс, жестом приглашая гостью присесть на пурпурную кожаную кушетку, которой сам он никогда не пользовался, а держал в своих апартаментах исключительно для солидности.

— Спасибо, — поблагодарила она, сбрасывая туфли и забираясь на пурпурное ложе с ногами. — Я так рада, что ты здесь! Обычно я скрывалась в кабинете Эрика, но с недавних пор с ним стало скучно. Все дела, дела...

— Ну, тебе тоже в деловитости не откажешь. Просто ты гораздо расторопнее нас обоих и поэтому можешь себе позволить иногда отвлечься.

— Раньше Эрик тоже это любил.

— Он слишком занят, — возразил Джеймс, подсознательно защищая нового друга. Он еще никогда не встречал человека, к которому относился бы с таким доверием и уважением, как к Лансдейлу.

— Согласна, — кивнула Чарли.

— Он влюблен и, естественно, стремится как можно больше успеть на работе, чтобы не заниматься делами дома, а провести время с любимой. Разве это плохо? — резонно заметил ее собеседник, сам следовавший этому правилу. И все же, как он ни старался, приходилось прихватывать вечера. Да и остальные сотрудники частенько трудились после рабочего дня, а то и в выходные. Иначе не получалось. Этого требовал серьезный бизнес.

— Да нет, — уныло отозвалась Чарли. — Даже хорошо.

— Что все-таки тебя беспокоит? — напрямик спросил Джеймс.

— Я скучаю по нему. Мне не хватает наших маленьких перерывов, вечеров и ночей, когда мы вместе работали, совместных поездок...

— Понятно, — протянул он, начиная смутно догадываться, какие отношения связывали до недавнего времени его новых коллег.

Значит, Эрик ему ничего не сказал, сообразила Чарли. А чего она, собственно, ждала? История их любви была бы неполной без рассказа о Бобби, но ни у Лансдейла, ни у нее самой не хватило бы духу сообщить о трагической смерти пятилетнего ребенка человеку, который только что стал отцом и не надышится на собственного малыша.