•96 Тексты Вот Роскошь, и Избыток, и Печаль, И Нищета, которой нас не жаль. Вот Ложь и Зависть, что сплетеньем петель Порой окутать могут Добродетель. Пусть острый риф и миновал пловец, Он на другом найдет себе конец. И мудрому случится Порою ошибиться. В единый миг он может сесть на мель, Коль сам господь не обозначит цель. Великий Кормчий, вечный свет лазури, Молю, смири неукротимость бури, Огонь спасительного маяка Зажги, чтобы могла вести рука Корабль среди стихии, Минуя рифы злые, И после многотрудного пути Себе покой и мирный сон найти! ПЕСНЯ II Как всё изменчиво бывает под луною! Род человеческий с обычной схож листвою. Так говорил Гомер.2 Но мудрые слова Не всякая хранить способна голова. У каждого свои надежды и волненья: Они живут в душе едва ли не с рожденья. Покуда молодость в расцвете красоты, К ничтожным мелочам влекут ее мечты. О смерти, старости она не помышляет, Здоровьем крепкая, болезни презирает. . .

Фрагменты 97 Безумен разум наш! Не мыслим мы о том, Что жизнь и молодость проходят чередом. Коль это ты познал, терпя до окончанья, Сколь можно, избегай заботы и страданья! ПЕСНЯ VI О, Ганна, знаю я, дала бы ты немало, Чтоб красота твоя вовек не увядала. Но ты ведь, юная, не думаешь о том, А если б думала, все шло б своим путем. Неудержимо жизнь меняется на свете, Уносит время всё, что на пути ни встретит. Благоухающий я утром зрел цветок, »/ А вечер подошел — увял он и поблек. Деревья, пышною одетые листвою, Утратят свой убор осеннею порою. На них похожи мы, но с разницею той, Что листьев и цветов нам не вернуть весной. Вернется юность к ним, а тот, чей век уж прожит, Печати зимних дней согнать с чела не сможет. Весна его прошла, седым стал человек, И с головы его уже не стает снег. Но почему ж олень такой беды не знает? Истертые рога он каждый год меняет. И почему змее докучных нет забот? Ей кожу новую судьба в свой срок дает. А человек, творца подобие, не в силах Спастись от старости, от дней ее унылых. 7 Ян Кохановский

98 Тексты Был царь Фессалии обманом дочерей Погублен навсегда на склоне дряхлых дней, Затем, что их любовь, исполненная рвенья, Желала юности отцу и возрожденья, Сварили для него волшебных трав настой И вызвали лишь смерть той выдумкой пустой. Он брошен быЛ в котел, где кипятились травы, Чтоб молодость вернуть, волшебницей лукавой; Но уж живым не встал. Как будто есть трава, Что возвращает нам на молодость права. Покуда, Ганна, ты отмечена судьбою, Дай насладиться мне твоею красотою, Которой превзойти не может и заря, Когда она встает, над волнами горя. Ваятель, портретист, коль есть у вас желанье Оставить об ее красе воспоминанье, Возьмите кисть, резец, чтоб дать ее портрет. Нет, Зевкис, Фидий сам не удивят так свет, Как это можете вы сделать, если чувство Внесете до конца в создание искусства. Я в красках ничего не в силах понимать, Тем более — вовек мне скульптором не стать, Но слаженностью строф и ровными стихами, Надеюсь, я смогу сравняться с мастерами, И от забвения спасу я образ твой, Коль музы мне придут на помощь в час благой. О красоте твоей узнают поколенья, Когда и нас с тобой возьмет уничтоженье.

Фрагменты 99 Не вечно же и та прекрасною была, Что Трою некогда на гибель обрекла.3 Будь ей лет шестьдесят, и сам Парис,, наверно, Не стал бы затевать той распри беспримерной. Но то, в чем жадный век принес ей явный вред, Благожелательный восстановил поэт. Зачем же был сокрыт у старца мир от взора. Ведь ослепил же бог когда-то Стесихора За то, что оскорбил Елену тот стихом, Хоть и пришлось ему покаяться потом. Но я еще не слеп, не обречен туману, Достойное хвалы хвалить не перестану. Бог милосердием дарит не всех своим, Одним дает всегда он больше, чем другим. Счастливой можешь быть ты, Ганна, без сомненья, Он оказал тебе свое благоволенье. В нем и величие, и прелесть красоты, Как этот звездный мир в просторах высоты. Прекрасный, стройный мир! Кого б не поразила Небесная лазурь, где движутся светила, Кто не дивился бы на лунный свет в ночи, На солнце, что нам шлет живящие лучи, Хоть поутру встает лениво, в сонной неге, Чтоб гаснуть вечером, устав в далеком беге; На месяц, медленно встающий вслед за ним, В сияющем плаще, с его венцом златым, Где нити жемчуга горят неугасимо, Как драгоценный дар, как память о любимой. 7*

100 Тексты Но и земля творцом чудес не лишена, Одеждой пышною украшена она: Вот горы и леса, вот рек разбег широкий, Цветущие луга, кристальные потоки. Бог морем охватил обширный круг земной, Лазурным поясом с серебряной каймой. И солнце надо всей землей необозримой, Как великан, стремит свой бег неудержимый — Треножник ждет его, и огненосный лик, И быстроногий конь, и златорогий бык. Вот то, что видим мы. Что ж там, за гранью взора, Где правит миром Мысль средь вечного простора, Где блещут красота и образы вещей? Непостижимо то для разума людей! Дар божий, Красота, дар редкий и прекрасный! Коль бог его не даст, искать уже напрасно. Иное что добыть и может человек, Ее ж не обретет, хоть бы искал весь век! ПЕСНЯ VII Жестокая! Не хочешь ты любить. Будь ум со мной, я б стал благодарить. На горе ты мне голову вскружила, В тебе, как видно, колдовская сила! Но, видя нрав необъяснимый твой, Иной бы знал, что мил тебе другой. На горе ты мне голову вскружила, В тебе, как видно, колдовская сила!

Фрагменты mi Ни обещаний, ни отказа нет, Твои слова — одна забава, бред! На горе ты мне голову вскружила, В тебе, как видно, колдовская сила! Боишься и не знаешь, почему. Иль, думаешь, укусит? Не пойму. На горе ты мне голову вскружила, В тебе, как видно, колдовская сила! Достаточно с тобою мне хлопот, Смеются надо мной уж целый год. На горе ты мне голову вскружила, В тебе, как видно, колдовская сила! Надеждой не корми меня сама, Скажи уж лучше: «Не сходи с ума!» На горе ты мне голову вскружила, В тебе, как видно, колдовская сила! ПЕСНЯ VIII Едва зарделась ранняя заря, И день над морем поднялся, горя, Пришел я на берег в тоске всегдашней. Там женщина над Вислой в старой башне Ломала руки, горести полна. И плача, так сказала мне она: «Несчастна я, ужасен жребий мой... В чем провинилась я перед судьбой? Ах, с мужем ненавистным жить должна я, Что мерзок мне, как грех иль доля злая. А тот, кого душе милее нет, Сейчас вдали и проклинает свет.

102 Тексты Заставили меня сказать слова, Которых не вмещает голова. Спросили б сердце! Если не согласно, То и слова выслушивать напрасно. Связал меня муж по рукам. Но я Еще живу, свободна мысль моя. Дела людские видит божий взгляд, И знает он, кто прав, кто виноват. Кому же рассказать мне об обиде? Но лучше бы никто ее не видел! Одно я в горькой доле берегу, Что досыта наплакаться могу. Судьба ко мне несправедлива, зла, Что только было, сразу отняла. Нет родины, и матери не стало, И в руки я жестокие попала. Не знать бы мне того и на войне, Что в мирный день на долю пало мне! Была б я рада скрыть то, что болит И принимать всегда веселый вид, Но нет уж горю радостей нежданных, А трезвому невнятны мысли пьяных, И слезы выдают меня сейчас, Что неустанно катятся из глаз. Я знаю: муж не любит, не влюблен. Не упрекаю я, молчит и он, Лишь хочет, чтобы я покорной стала, И осуждать его мне не пристало. Не будет он — уверена я в том — Душе моей милей и пред концом. Отмсти мою обиду, милый брат, За унижение мое плати сто крат,

Фрагменты 103 Будь верен зову крови благородной, Поверь моей любви, еще свободной! Иль я умру от этой доли злой, Иль стану, наконец, твоей женой!» ПЕСНЯ IX4 Кто не поверит мне^—поверит пусть глазам, А, коль присмотрится, увидит это сам. Такой красы еще на свете не бывало — Ангелоликая нас всех очаровала. Рай там, где есть она, а где она пройдет, Изящно лилия иль роза расцветет. На радость ей в жару тень расстилают клены, А солнце не спешит пробить шатер зеленый. Являя светлый ум с учтивостью, она Непобедимые сердца пленить должна. Влечет она к себе магнита тайной силой, Отрадою лучей, как ясное светило. Доволен тот, кто мог узреть ее хоть раз. Завидуя, с нее не сводит долго глаз; И должен, наконец, признаться поневоле: Нежнее красоты он не увидит боле. Свою Елену пусть не хвалит век иной, Красавицы еще он не знавал такой. А девы прошлого должны пред ней склониться. Я знаю — станут ей и в будущем дивиться. ПЕСНЯ X5 Ярый гнев оставь, Юнона, Глянь, Паллада, благосклонно! Новый спор Парис решает,