Не испарина на коже,

А гремящий водопад!

Ну, не водопад, так струи,

Бьющие в лицо не в лад,

Но живительно упруго…

В этом мире всё не так!..

Почему не по струне я

Мчусь за бытовой овраг,

А ползу, скуля, под нею?

И, высвистывая гимн,

Барабанит кто-то ластой

По бессилиям моим,

По ослиности ушастой?

Ай, да ну вас, я привык,

Жадно дождь ловлю губами,

Иногда срываюсь в крик,

Если водочное пламя

Пересилит водопад…

Мужики, да ну вас нафиг,

Я безумно жизни рад

И готов платить ей штрафы!

За безумную жену,

Породившую мне тройню,

За нелепую страну,

Вечно втянутую в войны,

За дубового себя,

Не способного насытить

Тройку резвых голубят

Со своей мадонной Литтой!

В этом мире всё не так!..

Или я в ней не пружиню

И с гранатою на танк

Не бросаюсь, как мужчина,

Беззаветно и легко?..

Мужики, вопросик этот

По земле плывёт дымком

От упавшей сигареты…

«»»»»»»»»»»»»»»»»»

Что слова?! – не более, чем звуки,

А умерших не вернуть назад

Ни общеньем с Шивою сторуким,

Ни моленьем к богу, что распят.

Жизнь проформа для времён текущих,

Что им относительный субъект! –

Микрофлора на небесной гуще

Скопища созвездий и планет…

Это так, да плетью хлещет вены

Осознанье собственного Я,

Для себя имеющего цену

В грубых закоулках бытия --

Жить, вдыхая воздух перепрелый,

Грызть холодный мартовский снежок,

Пронося себя не просто телом

По кривым излучинам дорог,

А хрипящим сгустком откровенья,

Всежеланья или вселюбви

От минуты своего рожденья

До последних скрипов половиц!

«»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»

Побродить по морю Иисусом,

Жить всё время в сладостном июле,

Нарожать десяток белобрысых

Ребятишек с девой-красотулей;

Дом построить посреди Эдема,

Яблоневый сад вкопать в планету,

Получив бессмертье вместо премий

За служенье Истине и Свету;

Бинт один на тысячу болящих,

Каравай на тысячу нудящих,

А потом распятым «грянуть в ящик»,

Завернувшись в плащаницу-плащик…

Лбом стуча о холодящий мрамор

То ли в горе, то ли в наслажденьи,

Человек не выведает драмы

О моём обманном воскрешенье.

Даже муза, дерзостная Клио,

Скроет от потомков артефакты,

Что грешил я в жизни не брезгливо,

Не слепцом с извечной катарактой.

Да, грешил!

И в этом соль и сахар,

Пряная свобода, безоковность,

А не власяница под рубахой

Кающихся Магдален и Овнов!

«»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»

Собственно, кому какое дело

До причин, питавших мягкотелость,

До итогов жизни человека,

Веку не поставившего вехи?

Был – и нет… и к утренней побудке

Не бунтуют атомы в желудке

И будильник напряжён углами

В чью-то непроснувшуюся память…

Атрибуты действия спонтанны:

Соль морская женщине для ванны,

А мужчине дерево вдубасить

В землю отслужившей ипостасью…

Собственно, все люди словно штампы,

Дети прорезаются эстампом

И берлоги строятся руками

Тех, кого зовём мы мужиками…

«»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»

Я чувствователь, созерцатель,

Умеющий прикоснуться

К любому из трёх понятий

Вне рамочек конституций.

Надежду я глажу нежно,

Испытывая неловкость

За собственную мятежность,

Взятой страною в скобки.

Нет-нет, никакой обиды

Ни в строчках и ни в наречьях –

Не созданный для корриды

Быкам не кровавит плечи!..

А Вера?

А Вера где-то,

Её не погладишь толком,

Она по волнам корветом,

Она по груди осколком

Скользнула, оставив рану

И, как не бинтуй холстиной,

Боль сделалась постоянной,

Причинной и непричинной!

Последнее из понятий,